Тайна и ложь - [4]
Ын Хигён, не изменяя своей манере, использует символы для передачи важных мыслей, которые она хочет донести до читателей. Городок К. предстает как символ ушедшего века. Описывая его, писательница использует такие выражения как «неприглядный вид», «тоскливая местность», из которой талантливая молодежь «убежала» в большие города. В этом городке находится отчий дом братьев Чон — символ разрушения основ корейской семьи.
«Дом ни разу не ремонтировали за двадцать с лишним лет, и оттого, наверное, казалось, что он может тут же развалиться — настолько был старым и сумрачным».
Однако жители этого маленького поселка стараются сохранить свою национальную культуру, бережно относятся к истории родного края и гордятся своими знаменитыми земляками. Родину не выбирают, и о ней человек не должен забывать, каких бы успехов он ни добился за ее пределами. Об этом Ын Хигён говорит устами Ким Пхансуля, старейшины культурных кругов городка К.
«Ким Пхансуль осудил вульгарные тенденции современного общества, которое не может понять, почему важно знать историю своего рода и всех родственников.
— Говорят, как бы далеко улетевший желудь не пустил ростки, все равно вырастет огромное дерево, и растет оно само по себе, и называют его все также дубом, а как иначе-то назовешь?»
Мы не ставим своей целью пересказать содержание произведения, поскольку читатель имеет возможность сам узнать о судьбах героев городка К. Мы видим свою задачу в том, чтобы познакомить российских читателей с произведением южнокорейской литературы, в котором автор поднимает проблему, волнующую сегодня не только корейское общество. И в России многие люди утратили связь со своими корнями, забыли о традициях предков, поэтому в «глубинке» вымирают деревни, в которых доживают свой век старики.
Ын Хигён заканчивает роман исторической справкой, которая свидетельствует о древности поселка К. и славном прошлом провинции Чолладо, неотъемлемой части Южной Кореи. Под буквой К. скрывается город Кочан, родина писательницы.
Знатокам русской классики, возможно, покажется знакомым стиль романа Ын Хигён, поскольку она сама писала о влиянии Ф. М. Достоевского на свое творчество. Может быть, читатель в построении сюжета этого произведения увидит нечто общее с «интеллектуальным детективом» Достоевского, или, может быть, обратит внимание на повышенную уплотненность во времени и в пространстве, когда на фоне небольшого отрезка времени открываются распространяющиеся вширь судьбы и членов семьи Чон и тех, с кем они встречаются, с кем завязывают отношения. В любом случае, мы предлагаем читателю роман, написанный Ын Хигён, — корейской писательницей, «говорящей с другим человеком» о проблемах современного общества, которые нельзя рассматривать в отрыве от истории страны, родины, семьи. В этом заключается новое ощущение времени писательницы.
В заключение хотелось бы выразить глубокую признательность и благодарность за поддержку и ценные замечания А. Ф. Троцевич, Ким Хвану, Лилии Казаковой, Чо Чжон Хи и блогеру Тарбагану.
Переводчики
Ли Сан Юн
Чо Гын Хи
ТАЙНА И ЛОЖЬ
НЕБЛАГОСЛОВЕННАЯ ВЕСНА
Туристы в уездном городке К. долго не задерживаются. Они едут по двадцать второй государственной магистрали из Чончжу или направляются в обратную сторону — в Сунчхон. Путь туристов, едущих по двадцать третьей трассе, лежит через Чонан, но есть и такие, кто выезжает из Мокпхо с заездом в Кванчжу.
От главного горного хребта корейского полуострова Тхэбэксан на запад ребром выпирают горы Собэксан, которые разделяются и, устремляясь под углом вниз, образуют горную цепь Норёнсан, к последнему отрогу которой и приткнулся уездный городок К.[2] Это место — южная точка провинции, расположенная недалеко от большого города.
Горы, будто взявшие К. в осаду, не отличаются большой высотой, хотя и низкими их не назовешь: около пятисот метров над уровнем моря, и об этом люди в древности говорили: «В расположении гор нет величественности, поэтому трудно из низов пробиться наверх»[3]. Сельское хозяйство здесь было главной отраслью, но земля не отличалась плодородностью, поскольку ее не обрабатывали должным образом из-за небольших размеров полей и слишком кислой красной почвы на холмах.
Естественно, на туристов, проезжающих мимо, этот поселок производит впечатление бесплодного, неудобного для проживания края, где нет ни красивых ландшафтов, ни особых товаров, которыми могли бы гордиться местные производители. Летом здесь случается засуха, а зимой, наоборот, выпадает много снега — при таком климате сельское хозяйство не может процветать. Кроме того, если вы путешественник, и у вас за спиной остался известный дурной славой перевал Комчхичже, который вы преодолели, глядя на обнаженные спины красных отвесных гор, стараясь сдержать подступающую к самому горлу тошноту, и, наконец, прибыли на автобусную станцию, то ничего не можете сделать с чувством разочарования, досады и полного бессилия от неприглядного вида городка, встречающего вас. Вывески третьеразрядной гостиницы, аптеки и магазинчика хозяйственных товаров выглядят такими угрюмыми, что, кажется, от них вот-вот повеет холодом. А в узких переулках ютятся дома с ржавыми оцинкованными крышами и жестяными воротами. В городке не стоит и вдаль смотреть. Безучастно поднимешь голову, и сразу взгляд упирается в низкие, словно стреха деревенского дома, горы, закрывающие небо, и невольно вырывается глубокий вздох. Эти горы кажутся тенью старых уставших бродячих торговцев, что мелькает за окном постоялого двора, где они лежат вповалку, подложив под голову котомки. Вот почему туристы в К. долго не задерживаются, а сразу отправляются дальше.
Прототипы героев романа американской писательницы Ивлин Тойнтон Клея Мэддена и Беллы Прокофф легко просматриваются — это знаменитый абстракционист Джексон Поллок и его жена, художница Ли Краснер. К началу романа Клей Мэдден уже давно погиб, тем не менее действие вращается вокруг него. За него при жизни, а после смерти за его репутацию и наследие борется Белла Прокофф, дочь нищего еврейского иммигранта из Одессы. Борьба верной своим романтическим идеалам Беллы Прокофф против изображенной с сатирическим блеском художественной тусовки — хищных галерейщиков, отчаявшихся пробиться и оттого готовых на все художников, мало что понимающих в искусстве нравных меценатов и т. д., — написана Ивлин Тойнтон так, что она не только увлекает, но и волнует.
«Когда быт хаты-хаоса успокоился и наладился, Лёнька начал подгонять мечту. Многие вопросы потребовали разрешения: строим классический фанерный биплан или виману? Выпрашиваем на аэродроме старые движки от Як-55 или продолжаем опыты с маховиками? Строим взлётную полосу или думаем о вертикальном взлёте? Мечта увязла в конкретике…» На обложке: иллюстрация автора.
В этом немного грустном, но искрящемся юмором романе затрагиваются серьезные и глубокие темы: одиночество вдвоем, желание изменить скучную «нормальную» жизнь. Главная героиня романа — этакая финская Бриджит Джонс — молодая женщина с неустроенной личной жизнью, мечтающая об истинной близости с любимым мужчиной.
Популярный современный венгерский драматург — автор пьесы «Проснись и пой», сценария к известному фильму «История моей глупости» — предстает перед советскими читателями как прозаик. В книге три повести, объединенные темой театра: «Роль» — о судьбе актера в обстановке хортистского режима в Венгрии; «История моей глупости» — непритязательный на первый взгляд, но глубокий по своей сути рассказ актрисы о ее театральной карьере и семейной жизни (одноименный фильм с талантливой венгерской актрисой Евой Рутткаи в главной роли шел на советских экранах) и, наконец, «Был однажды такой театр» — автобиографическое повествование об актере, по недоразумению попавшем в лагерь для военнопленных в дни взятия Советской Армией Будапешта и организовавшем там антивоенный театр.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На самом деле, я НЕ знаю, как тебе помочь. И надо ли помогать вообще. Поэтому просто читай — посмеемся вместе. Тут нет рецептов, советов и откровений. Текст не претендует на трансформацию личности читателя. Это просто забавная повесть о человеке, которому пришлось нелегко. Стало ли ему по итогу лучше, не понял даже сам автор. Если ты нырнул в какие-нибудь эзотерические практики — читай. Если ты ни во что подобное не веришь — тем более читай. Или НЕ читай.
Один из главных «героев» романа — время. Оно властно меняет человеческие судьбы и названия улиц, перелистывая поколения, словно страницы книги. Время своенравно распоряжается судьбой главной героини, Ирины. Родила двоих детей, но вырастила и воспитала троих. Кристально честный человек, она едва не попадает в тюрьму… Когда после войны Ирина возвращается в родной город, он предстает таким же израненным, как ее собственная жизнь. Дети взрослеют и уже не помнят того, что знает и помнит она. Или не хотят помнить? — Но это означает, что внуки никогда не узнают о прошлом: оно ускользает, не оставляя следа в реальности, однако продолжает жить в памяти, снах и разговорах с теми, которых больше нет.
Роман «Жили-были старик со старухой», по точному слову Майи Кучерской, — повествование о судьбе семьи староверов, заброшенных в начале прошлого века в Остзейский край, там осевших, переживших у синего моря войны, разорение, потери и все-таки выживших, спасенных собственной верностью самым простым, но главным ценностям. «…Эта история захватывает с первой страницы и не отпускает до конца романа. Живые, порой комичные, порой трагические типажи, „вкусный“ говор, забавные и точные „семейные словечки“, трогательная любовь и великое русское терпение — все это сразу берет за душу.
Роман «Время обнимать» – увлекательная семейная сага, в которой есть все, что так нравится читателю: сложные судьбы, страсти, разлуки, измены, трагическая слепота родных людей и их внезапные прозрения… Но не только! Это еще и философская драма о том, какова цена жизни и смерти, как настигает и убивает прошлое, недаром в названии – слова из Книги Екклесиаста. Это повествование – гимн семье: объятиям, сантиментам, милым пустякам жизни и преданной взаимной любви, ее единственной нерушимой основе. С мягкой иронией автор рассказывает о нескольких поколениях питерской интеллигенции, их трогательной заботе о «своем круге» и непременном культурном образовании детей, любви к литературе и музыке и неприятии хамства.
Великое счастье безвестности – такое, как у Владимира Гуркина, – выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. «Любовь и голуби» знают все, они давно живут отдельно от своего автора – как народная песня. А ведь у Гуркина есть еще и «Плач в пригоршню»: «шедевр русской драматургии – никаких сомнений. Куда хочешь ставь – между Островским и Грибоедовым или Сухово-Кобылиным» (Владимир Меньшов). И вообще Гуркин – «подлинное драматургическое изумление, я давно ждала такого национального, народного театра, безжалостного к истории и милосердного к героям» (Людмила Петрушевская)