Тайфун - [111]
Тан забежал домой, взял лопату и бросился догонять Няма. «И отчего ее вдруг прорвало, эту плотину, — думал Тан, шагая по темной дороге, — ведь надежнее ее во всем приморье едва ли сыщешь. Темное дело. Тут наверняка без чьих-то вражеских рук не обошлось!.. Сколько же мау морская вода зальет? Что мы есть теперь будем? — У него даже сердце закололо, когда он вспомнил кувшины для риса, что стояли у него дома пустыми. — Спасать надо урожай, не то с голоду все сдохнем!»
Из темноты, со стороны плотины, неслось громыханье барабанов. Тан ускорил шаг, обогнал старого Няма, потом побежал…
19
Когда Тан добежал до плотины, на месте прорыва высилась высокая груда камней и земли, из-под которой сочился тоненький ручеек. Море сердито билось о преграду, которую люди поставили перед ним, и, не находя щели, шипя откатывалось назад. Работа была сделана, и опасность миновала, люди понемногу расходились по домам. Барабаны смолкли. Наступила ночь, в кромешной тьме Тан увидел огонек свечи, поставленной на ящик в палатке. Вокруг ящика сидели и разговаривали люди. Тан подошел поближе и разглядел их: Тхат, Тиеп, Хоа… Других он видел раньше, но не знал по имени — это были кадровые работники из соседних селений. Говорил Хоа:
— Хотя плотину давно не ремонтировали и она просто могла разрушиться от старости, сомневаюсь, что виновата стихия. Полагаю, что это диверсия! Помните, как было в нашей волости в пятьдесят пятом и пятьдесят шестом годах: то листовки разбрасывают, то нелепые слухи поползут, то всякие недобитые начнут к встрече Нго Динь Зьема готовиться. И сейчас ведь почти то же самое. Конечно, теперь контрреволюционеров поубавилось, зато от злобы они просто задыхаются. Мы нанесли врагу смертельный удар, но он еще жив, а вы сами знаете, как опасен раненый зверь! Я считаю, пора развернуть решительную борьбу с врагами, прекратить с ними миндальничать. Надо поступать так, как с Мэем из Сангоая. Поймали негодяя с поличным — сразу за решетку! Мое мнение таково: следует провести тщательное расследование, и если на плотине была диверсия, найти вредителя — хотя наверняка он не один — и поступить с ним по всей строгости наших законов!.. Как ты считаешь, товарищ Тиеп?
Хоа неспроста обратился именно к Тиепу: он не мог забыть его показаний по делу Нян — вызволил эту женщину и помешал ему, Хоа, через Нян добраться до вражеского гнезда…
Улыбнувшись, Тиеп ответил:
— Согласен я с тобой, товарищ Хоа. Верно, пора кончать с бандитами! Я ведь только против одного: нельзя обвинять людей, пока вина их не доказана. А во всем остальном ты прав — враги обнаглели, надо принимать срочные меры. Давай начнем с нашей волости. Твои предложения…
Тан не рискнул заговорить с Тиепом в присутствии Хоа и никем не замеченный потихоньку ушел…
После ареста Мэя и раскрытия аферы в других кооперативах селения Сангоай отец Сан переживал тревожные дни. Он боялся, что Мэй выдаст соучастников, а через них доберутся и до него. Отец Сан злился, что листовки не возымели того действия, на которое рассчитывали заговорщики. Своими глазами он видел, как люди равнодушно смотрят на подстрекательские призывы или вовсе их не замечают, а то и нарочно останавливаются, чтобы сорвать их и втоптать в дорожную грязь. У отца Сана появилось ощущение, что все туже стягивается вокруг него невидимая сеть, из которой ему уже не выбраться. На полпути между волостями Сатхыонг и Тыонгдонг он подыскал полуразвалившуюся лачугу и перебрался туча из Сангоая. Хозяином лачуги был старик, промышлявший чем придется. Только ночью под покровом тьмы Сан осмеливался ходить в Сангоай, чтобы добыть еды и дать указания членам тайного общества, которых все заметнее охватывали растерянность и страх. Сан не сомневался теперь только в сестре Кхюен. Ее, казалось, ничто не могло испугать или остановить. С помощью торговки Хао она, не зная усталости, дни и ночи напролет печатала листовки и находила в себе силы, чтобы еще разносить их тем, кто распространял эту пачкотню в деревнях и на дорогах.
Однажды отец Сан вернулся в свою лачугу на рассвете, весь в пыли, усталый, но довольный. Он пришел из Байтюнга, где встречался с викарием Хоаном. В единственное оконце уже просачивался мутный утренний свет. Отец Сан вытащил из кармана листок бумаги и бережно разгладил его на колене. В который раз перечитал его:
Вьетнам
Родина и Вера!
Партия «Родина и Вера», выступающая за создание на основах искренней, чистой веры государства Вьетнам, свободного от коммунистов и их прихвостней, сим подтверждает, что господин (госпожа) . . . . . . . . , поддерживая новую партию, внес(ла) . . . . . . донгов на борьбу против коммунистического господства и взял(а) на себя обязательство оказывать представителям нашей партии всемерную поддержку и помощь.
(подпись)
Дня. . . . . месяца. . . . . года. . . . .
«Теперь положение должно измениться к лучшему, — размышлял отец Сан, — у нас есть партия. Хитрец этот Хап: сидит себе в деревне, а голова у него работает хоть куда — эдакое придумал, что даже Хоан и епископ за эту идею ухватились. Новая партия «Родина и Вера»! Звучит отлично!» Пока, правда, рядовых членов совсем нет, одни руководители. Но ничего, они появятся, а вот он, отец Сан, получил должность лучше не придумаешь — казначей партии, все финансы в его руках! Правда, и финансов пока никаких, но под такую расписку можно раздобыть сколько хочешь денег, — они сами потекут к нему в карман. Сестра Кхюен обещала переключиться с листовок на расписки, взялась вербовать сторонников в партию. Как людей соблазнять, чтобы они с деньгами легче расставались, это он уже придумал: не просто на партию и борьбу жертвовать, а должности покупать. Хочешь занять высокую должность в партии после прихода ее к власти — плати больше!..
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
Три смелые девушки из разных слоев общества мечтают найти свой путь в жизни. И этот поиск приводит каждую к борьбе за женские права. Ивлин семнадцать, она мечтает об Оксфорде. Отец может оплатить ее обучение, но уже уготовил другое будущее для дочери: она должна учиться не латыни, а домашнему хозяйству и выйти замуж. Мэй пятнадцать, она поддерживает суфражисток, но не их методы борьбы. И не понимает, почему другие не принимают ее точку зрения, ведь насилие — это ужасно. А когда она встречает Нелл, то видит в ней родственную душу.
В настоящий том библиотеки собраны лучшие произведения Нам Као и Нгуен Хонга, двух крупнейших мастеров, с именами которых неразрывно связано рождение новой литературы Социалистической Республики Вьетнам. Кроме повести «Ти Фео», фронтового дневника «В джунглях» Нам Као и романа «Воровка» Нгуен Хонга, в книге публикуются рассказы.
Эти романы, написанные один в 1955, другой в 1977 г., объединяет тема борьбы вьетнамского народа против иноземных захватчиков. Оба произведения отличает не просто показ народного героизма и самопожертвования, но и глубокое проникновение в судьбы людей, их сложные, меняющиеся в годину испытаний характеры.
Эти романы, написанные один в 1955, другой в 1977 г., объединяет тема борьбы вьетнамского народа против иноземных захватчиков. Оба произведения отличает не просто показ народного героизма и самопожертвования, но и глубокое проникновение в судьбы людей, их сложные, меняющиеся в годину испытаний характеры.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.