Тавматургия - [10]
ЭКСПЕРТ. Например, ваше величество?
ИМПЕРАТОР. Например? Ну, например, можно теми же рубинами выложить какой-нибудь афоризм. «Кто с мечом к нам придет, от меча и умрет». Или что-нибудь другое. Ты же эксперт — вот и придумай.
ЭКСПЕРТ. Хорошо, ваше величество.
ИМПЕРАТОР (Полковнику). Отдышался? Давай докладывай. (Полковник смотрит на Эксперта.) Да говори уже — при нем можно. Шила в мешке не утаишь.
ПОЛКОВНИК. Опять упал.
ИМПЕРАТОР. Истребитель? Седьмого поколения?
ПОЛКОВНИК. Так точно. Пилот не успел катапультироваться.
ИМПЕРАТОР. Ну и что теперь — голову пеплом будем посыпать? Ты вообще в курсе, что у меня праздник? Зачем пришел? Портить мне настроение?
ПОЛКОВНИК. Ваше величество, умоляю, отмените путешествие. После коронации отправляйтесь в горы, покатайтесь на лыжах. Я понимаю, это ваша мечта — увидеть земной шар из космоса. Мужчине трудно отказаться от красивой женщины, еще труднее — от красивой мечты. Но бывают такие ситуации…
ИМПЕРАТОР. Погоди ты, не тараторь. У меня вопрос: разве не потому этот истребитель не летает, не может летать, что у него под крыльями огромная женская грудь?
ПОЛКОВНИК. Что?
ИМПЕРАТОР. Огромная титька — «что»! Которую много лет сосут все кому не лень! Конструкторы, кураторы, а также их родители и их потомки до седьмого колена!
ПОЛКОВНИК. Я не совсем…
ИМПЕРАТОР. Причмокивают, блядь, и сосут! Кто у нас занимается космосом?
ПОЛКОВНИК. Союз Михаила Архангела.
ИМПЕРАТОР. Те же люди, что ебутся с истребителем?
ПОЛКОВНИК. Другие.
ИМПЕРАТОР. Ну и в чем тогда проблема, я не понимаю?
Какие-то буржуи могут себе позволить космический туризм, а я, хозяин земли русской, — не могу? От этого полета десять лет все будут в ахуе, а я должен кататься на лыжах?
ПОЛКОВНИК (деликатно откашлялся). Придворный астролог Шухер подал докладную записку. Говорит, время решительно неблагоприятное для полетов. Ближайшие месяца два. Какие-то страшные квадратуры и оппозиции. Называется «крест судьбы».
ИМПЕРАТОР. Оппозиции? Записка Шухера от какого числа? До падения потребителя, то есть истребителя, или после?
ПОЛКОВНИК. Кажется, до. Видимо, в канцелярии не придали значения. Руслан Русланович в отпуске. Поехал сайгаков стрелять.
ИМПЕРАТОР (Эксперту). А ты что скажешь? Планеты, квадратуры. На помазанника распространяются физические законы?
ЭКСПЕРТ. Считается, что дары Святого Духа необходимы правителю для управления страной. А вот можно ли с их помощью управлять гравитацией и движением небесных тел — это, я думаю, вопрос дискуссионный.
ИМПЕРАТОР. Понятно. (Смотрит на часы.) Пора немного подкрепиться. Продолжим разговор за чашкой чая. Любите ржаной хлеб с огурцом и сыром? И творожок домашний, с медом.
ЭКСПЕРТ. Спасибо, ваше величество, но я…
ИМПЕРАТОР. Никаких «но». Я приглашаю. И тебя, полковник, тоже.
Официант вкатывает сервированный стол.
Прошу к столу, господа. Снимайте пиджаки, рубашки, чувствуйте себя свободно. (Эксперту.) Ничего не поделаешь — такой порядок. До трусиков, до трусиков. Майку снимать не обязательно, обувь тоже. А вот часы лучше снять. (Эксперту.) Кому-то покажется странным, но меня вид обнаженного тела успокаивает.
Эксперт и Полковник раздеваются, садятся за стол.
Официант разливает чай.
ИМПЕРАТОР (Эксперту). Так что там дары Святого Духа?
ЭКСПЕРТ. Я говорил, ваше величество, что помазание на царство, безусловно, дает помазаннику определенные уровни защиты…
ИМПЕРАТОР. Насколько определенные?
ЭКСПЕРТ. Ну…
ИМПЕРАТОР (Официанту). Отхлебни-ка заварки. Не стесняйся: можно прямо из чайника. Мы не брезгливые.
Официант, приложив носик к губам, деликатно отхлебывает. Император, Эксперт и Полковник смотрят.
ИМПЕРАТОР (Полковнику). Видишь, эксперты говорят, что есть уровни защиты. Кстати, а кого у нас первым помазали?
ЭКСПЕРТ. Согласно преданию, первым был Аарон, брат Моисея. Но его помазали не как царя, а как первосвященника. Потом были Саул, Давид, пророк Самуил…
ИМПЕРАТОР. И что этот Арон? Хорошо кончил или так себе?
ЭКСПЕРТ. Ну, в Землю обетованную он не вошел. Как и Моисей. Но скончался в весьма преклонном возрасте. Ему было сто двадцать два или сто двадцать четыре.
ПОЛКОВНИК. Сто двадцать три.
ИМПЕРАТОР. Нормально. Нельзя сказать, что первый блин комом. (Полковнику.) Попробуй сырку с плесенью — очень хороший сыр, вонючий.
ПОЛКОВНИК. Простите, ваше величество, у меня на плесень адская аллергия.
ИМПЕРАТОР (Эксперту). Тогда ты попробуй. (Эксперт медлит.) Что? Запах не нравится? Или боишься? Думаешь: а вдруг там не только плесень? Угадал?
ЭКСПЕРТ. Как можно, ваше величество?! У меня и в мыслях…
ИМПЕРАТОР. Было-было, я твои мысли читаю почти как инструкцию.
Эксперт вдумчиво пережевывает сыр. Император намазывает на хлеб масло и джем. Протягивает бутерброд Полковнику.
ИМПЕРАТОР. Давай кусай. Из моих рук, из моих рук!
Полковник кусает. Император за ним наблюдает. Пауза.
Император с аппетитом доедает надкусанный бутерброд.
ИМПЕРАТОР. Интересно, а что прячет интеллигенция в глубине души? Так сказать, в тине своего подсознания. О чем боится подумать вслух, когда вдруг теряет привычный самоконтроль?
Истории семи успешных женщин, строящих свою карьеру, окруженных внешним лоском, но не испытывающих счастья. Изысканный многослойный десерт из откровенных и честных признаний каждой из них. За гламуром, сарказмом и постоянной конкуренцией кроются истинные чувства и настоящие ценности, которые все сложнее обрести в современном мире в бесконечной гонке на выживание.
В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи.
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.