Тавматургия - [9]
ЭКСПЕРТ. Четыре тысячи девятьсот тридцать шесть бриллиантов, семьдесят две матовые жемчужины общим весом…
ИМПЕРАТОР. Э-э. Тут сказано: семьдесят пять жемчужин.
ЭКСПЕРТ (смотрит в бумагу). Да, действительно. Странно. Ошибка исключена. То есть исключено, что мы ошиблись при подсчете. Вероятно, в документе описка. Все-таки старый документ, дореволюционный. Копию сняли бог знает когда — перед самой коронацией Николая Романова. А потом еще раз — он тогда впервые выступал перед Думой…
ИМПЕРАТОР. В полном царском облачении?
ЭКСПЕРТ. Видимо, хотел произвести впечатление на депутатов.
ИМПЕРАТОР. И что — получилось?
ЭКСПЕРТ. Я бы не сказал. В Думе оказалось довольно много крестьян — они грызли семечки и плевали шелуху на пол. Прямо в тронном зале. Чудовищный был бардак.
ИМПЕРАТОР. Это какой у нас год?
ЭКСПЕРТ. Это у нас… 1906-й.
ИМПЕРАТОР. Ладно, жемчужиной меньше, жемчужиной больше — один хрен… Ты обещал про камушек рассказать.
ЭКСПЕРТ. Тот, что под крестом? Это оксид магния и алюминия, благородная шпинель — от латинского «шип», «колючка». Обычно камень называют «рубином».
ИМПЕРАТОР. Как звезды?
ЭКСПЕРТ. Что, простите?
ИМПЕРАТОР. Звезды, говорю, у нас там, наверху, тоже рубиновые.
ЭКСПЕРТ. Да. Но это, конечно, метафора. Этот камень был куплен в 1676 году у китайского императора Сюанье. Приобрел его в Пекине замечательный герой своего времени — писатель и ученый Николай Спафарий, бывший в то время посланником при дворе богдыхана.
ИМПЕРАТОР. Спафарий? Специфическая фамилия. Еврей?
ЭКСПЕРТ. Молдаванин, из греков. Прозвище его отца — «спатар», что значит «оруженосец».
ИМПЕРАТОР. Спартак?
ЭКСПЕРТ. «Спа-тар», ваше величество. Настоящая фамилия Милеску. Полиглот — помимо румынского знал еще девять языков.
ИМПЕРАТОР. Разведчик? Или так — творческая интеллигенция?
ЭКСПЕРТ. В ту эпоху только истинный интеллигент мог быть разведчиком.
ИМПЕРАТОР. Да? А кто его туда послал?
ЭКСПЕРТ. Царь Алексей Михайлович.
ИМПЕРАТОР. Не люблю я этих писателей — вечно какую-нибудь поганку подсунут. Сто лет пройдет, уже в могиле человек давно, и тут, как из параши, всплывает такое… Ладно. Вот ты сказал, камень называется «колючка».
ЭКСПЕРТ. Или «зяблик» — это другой вариант этимологии.
ИМПЕРАТОР. Сейчас забудь про «зяблика». А если эта колючка, этот шип, если это не просто так?
ЭКСПЕРТ. Не просто?
ИМПЕРАТОР. Если это намек на терновый венец, например? Камень-то смотри какой… какого цвета — как будто кровь натекла из раны.
ЭКСПЕРТ. Господь с вами, ваше величество! Мне бы такое в голову не пришло.
ИМПЕРАТОР. Оно и видно. А должно приходить. Деньги атомные, за что плачу? Если ты эксперт в подобных вопросах, нужно сразу схватывать. Венчание на царство — это тебе не вонючие праймериз, это… как ты там говорил?
ЭКСПЕРТ. Мистический акт.
ИМПЕРАТОР. Тут, хочешь не хочешь, приходится себя соотносить, сам понимаешь. И ты как эксперт должен быть на стреме. Всегда. Иные засады предвидеть, о других знать хотя бы из истории.
ЭКСПЕРТ (растерянно). Засады?
ИМПЕРАТОР. Ловушки, поганки. Диверсии врагов и предателей. Знаешь, чем враг отличается от предателя?
ЭКСПЕРТ. Нет, ваше величество.
ИМПЕРАТОР. Объясняю. Ты, эксперт, при всем желании не можешь быть предателем. Потому что ты уже потенциальный враг. Понял? (Эксперт обескуражен.) Интеллигенция — это пятое колесо в телеге, в лучшем случае — пятая колонна. Это лишняя колонна. Декорация. Может быть, а может и не быть. Диссидентов, писак всяких знаешь сколько в отечестве накопилось — за двести-то лет? Три раза по сто, не меньше. Я лично за то, чтобы вас было поменьше. Не обижайся — ничего личного.
ЭКСПЕРТ. Я не обижаюсь, ваше величество.
ИМПЕРАТОР. А если не врать?
ЭКСПЕРТ. А если не врать, то меня это радует.
ИМПЕРАТОР. Ты что, извращенец?
ЭКСПЕРТ. Чем меньше нас будет, тем больше вы будете нас ценить. И ласкать.
ИМПЕРАТОР. Ишь ты: «ласкать». Ну иди, я тебя приласкаю.
Эксперт без колебаний подходит к Императору — тот некоторое время смотрит ему в лицо.
ИМПЕРАТОР. Ладно, проехали, поехали дальше.
ЭКСПЕРТ. Хотя форма короны напоминает восточный тюрбан, она имеет два серебряных полушария…
ИМПЕРАТОР. Как человеческий мозг.
ЭКСПЕРТ. Совершенно верно. Эти два полушария олицетворяют Восток и Запад, Азию и Европу…
Входит взмыленный Полковник.
ПОЛКОВНИК. Ваше величество, срочное донесение. Разрешите доложить или?..
ИМПЕРАТОР. Успокойся, воды попей. Там, в холодильнике. Лед возьми в морозилке. Остынь. Через минуту доложишь. (Эксперту.) Продолжай.
ЭКСПЕРТ. Снизу, вот здесь, лавровые листья, символ власти и славы. А рисунок гирлянды — дубовые листья и желуди — символизируют крепость и прочность императорской власти.
ИМПЕРАТОР. Желуди? Это как-то не очень. Само слово и вообще. Желуди у меня знаешь с чем ассоциируются? Со свиньей. Еще с начальной школы. Помнишь, у Крылова басня была?
ЭКСПЕРТ. Признаться, я…
ИМПЕРАТОР. Полковник!
ПОЛКОВНИК (пьет воду). Да, ваше величество!
ИМПЕРАТОР. Как там, у Крылова, про желуди и про свинью?
ПОЛКОВНИК. Мм…
ИМПЕРАТОР. Феноменальная память! Буквально все держит в голове. Мертвой хваткой. Любую ерунду до мельчайших деталей.
Истории семи успешных женщин, строящих свою карьеру, окруженных внешним лоском, но не испытывающих счастья. Изысканный многослойный десерт из откровенных и честных признаний каждой из них. За гламуром, сарказмом и постоянной конкуренцией кроются истинные чувства и настоящие ценности, которые все сложнее обрести в современном мире в бесконечной гонке на выживание.
В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи.
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.