Танеев - [63]
Высшей формой логического познания, учил нидерландский философ, является математический метод, Танеев поставил своей задачей совлечь покров полу-мистической таинственности, окутавшей учение о контрапункте. Сделать учение более простым и доступным благодаря применению простейших алгебраических приемов.
В качестве эпиграфа к книге о подвижном контрапункте он предпослал цитату из Леонардо да Винчи: «Никакое человеческое знание не может претендовать на звание истинной науки, если оно не прошло через математические формы выражения».
Много лет спустя, словно перекликаясь с московским учителем, неустанно твердил своим питомцам Александр Глазунов:
— Не пренебрегайте «сухой материей» полифонической науки! Математика — ключ к объяснению всевозможных явлений мира: физики, механики, астрономии. Полифония — наша математика, без нее нет настоящего знания музыки, не может быть умения мыслить музыкально.
Наконец в средине лета на последней странице рукописи появилась многозначительная надпись: «Демьяново. 1 июля 1906 года».
Прошло, однако, еще три года без малого, прежде чем книга, изданная фирмой Беляева в Лейпциге, увидела свет.
Работа над текстом продолжалась и в корректурах вплоть до выхода книги из печати в мае — июне 1909 года.
10 января 1907 года, через год с небольшим после завершения Шестой струнный квартет вышел наконец на эстраду в концерте Общества камерной музыки в Петербурге.
Шестой квартет, по словам Бориса Асафьева, был «книгой книг» русской квартетной музыки.
В камерном наследии Танеева он остался вершиной, к которой сошлись все пути, пройденные композитором в поисках художественной правды.
Мастерство изложения, развитие и разработка тем доведены до высокого совершенства. Красота, выразительность и свобода голосоведения — до мыслимого предела. Архитектура всего «здания» стройная, легкая от первого до последнего такта.
Мы видим, как из тематического зерна главной партии первой части вырастают образы центральных частей квартета — элегического адажио сериозо и порывистой темпераментной жиги. В заключительных тактах финала суровый и властный унисон всего ансамбля утверждает главную тему в основной тональности, «сопрягая конец с началом».
По богатому и сложному единству построения Шестой квартет — чудо музыкального искусства.
«В спокойном, уверенном мастерстве С. И. Танеева, — писал впоследствии А. В. Оссовский, — в его самообладании, даже в моменты сильного душевного напряжения, узнаешь те же черты, которые придают такую возвышенность и мужественную серьезность художественному облику Баха…»
Но, собственно, мысль о совершенстве формы приходит позже.
Если бы автор и захотел, как писал Асафьев, выпрямить линию замысла в ровное поле академических умозрений, это было не в его власти. Здесь и там, едва ли не на каждой странице квартета, через сложнейшую вязь переплетения голосов пробиваются горячие ключи живого чувства, слышен немолчный стук сердца художника, равно открытого радости и страданию. Неутоленная нежность и улыбка доверчивого простодушия, и глубокая, скорбная дума, и тревожные отголоски века — все откроется чуткому слуху в музыке квартета.
Вместе с тем, вслушиваясь в нее, трудно отрешиться от иного: какой-то образ, сродни образу лермонтовского «Паруса», неотвязно стоит перед глазами, белея «в тумане моря голубом», томит и тревожит своим одиночеством, нерешенной загадкой. Все тот же от века вопрос: человеческое «зачем», идущее от трепетной лирики Шумана.
«Не трагична ли, — спрашивает Борис Асафьев, — тщета усилий Танеева и безбрежность дум его?»
Способность «длить музыку, как глубокое раздумье» дана лишь немногим.
Первые отклики печати были довольно разноречивы. Кое-кому музыка квартета показалась «суховатой».
Но Оссовский в своей рецензии назвал Шестой квартет истинным обогащением не только отечественной, но и европейской камерной литературы.
Последние строки рецензии проникнуты неподдельной тревогой. «Сам автор этого прекрасного произведения сражен теперь в Москве тяжелым недугом… Думается, что я отвечу чувствам всех русских музыкантов, если пожелаю даровитому композитору скорейшего восстановления его сил для новых счастливых художественных трудов».
Круг испытаний, которые принес композитору щедрый и тяжелый 1906 год, еще не замкнулся.
5 сентября, едва начались занятия в кружках и на курсах, в Петербурге скоропостижно скончался брат Сергея Ивановича Павел Танеев.
Под ударами судьбы равно беззащитны как слабые, малодушные, так и стойкие натуры. Едва ли доселе кому бы то ни было удалось найти себе прибежище от боли в спасительной мысли о том, что «все, мол, пройдет, сгладится временем»!
Лишь очень немногим, подобно Танееву, дано было в дни горестей и бед находить для себя внутренний оплот, черпая мужество не только в творческом труде, по как бы в самой скорби, в самом страдании открывать невидимые людям родники красоты и правды.
Едва лишь самое тяжелое и гнетущее осталось позади, внутренний слух композитора вновь наполнился музыкой. И он вернулся к крупному сочинению, начатому еще в ноябре 1902 года.
На этот раз Сергей Иванович обратился к жанру, к которому никогда прежде не питал особой склонности. Это был смешанный ансамбль с участием фортепьяно.
Книга посвящена Рахманинову Сергею Васильевичу (1873–1943) — выдающемуся российскому композитору, пианисту, дирижеру.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.