Там, где бежит Сукпай - [30]

— А того тигра, который стащил ребенка, убили потом? — спросил я, услышав эту страшную историю.

Иванса Кялундзюга посмотрел на меня сердито, подернул плечом.

— Как его могут убить люди? Разве можно тигра убивать? Если убьешь — духи накажут. Надо только молиться на след его, просить духов, чтобы отогнали подальше. Тигр — священное животное. Он наш сородич.

— Плохой сородич, если так делает, — поддержал меня Кяундзя.

Бабушка косо поглядела на Кяундзю, потом на меня и сказала:

— Грешно так говорить, сыновья! Вам еще долго жить на свете. Учитесь соблюдать лесные законы.

…Однажды утром, когда уже встали все, я послал Санчи в амбар за юколой: старый амбар был далеко. Пока туда и обратно сходишь, суп сварится. Вместе с Санчи пошел Енгели — высокий парень, стройный, как тополь. Мать еще не успела собрать завтрак, они вернулись. Бледные, запыхавшиеся, вбежали в юрту, как будто за ними гнался зверь.

— Брат, там тигр был. Он сломал наш амбар. Юколу всю забрал. Мы только дошли до амбара, собаки почуяли и повернули назад, — дрожащим голосом рассказывал Енгели.

— Мы едва успели заскочить на нарты, — добавил, смеясь Санчи.

Бабушка, лежавшая в углу на кабаньих шкурах, поднялась:

— Вот беда. Теперь опасно тут жить. Не дадут тигры покоя.

Пришел Голинка. Узнав в чем дело, сказал:

— Будем охотиться за тигром. Если так делает, придется с ним посчитаться.

Мне понравились его слова, но бабушка рассердилась:

— Что вы там говорите, сыновья! Ведь он все слышит сейчас. Тигра нельзя трогать. Он — священный дух.

— Если он священный дух, зачем так плохо делает? — говорю я, надевая свою охотничью одежду. — В тайге много зверей. Пусть их ловит и ест. Зачем людей трогает?

Я наточил копье. Бабушка сердится и молчит. Мать подошла ко мне, села рядом.

— Зря ты решил так, сынок. Никто еще не поднимал оружие на нашего святого сородича. Не ходи в тайгу. Духи тебя накажут.

— Я не один иду. Духи не могут нас наказать. Они должны видеть, что тигр провинился.

В полдень мы отправились на лыжах в тайгу. Шли друг за другом: Сугби, Ниадыга, Енгели и я. Наст еще крепкий был, не проваливался под нами.

— Не отставайте, — предупредил Сугби. — Надо всем вместе быть. Тигр — это хитрый зверь. Он может подкрадываться сзади.

Около разрушенного амбара мы увидели большой тигриный след. Собаки залаяли, навострили уши. След был свежий и тянулся в заросли. Собаки бежали впереди. Весенний лес разносил их громкий лай далеко вокруг.

— Что-то вроде грома слышу, — Сугби остановился. — Наверное, тигр.

И верно: впереди — что-то зашуршало, загудело. Сугби осторожно раздвинул кусты, с криком: «Куты мафа[58]!> повернул лыжи обратно. Я свернул с лыжни, в два счета опередил своих друзей. Сквозь кусты мелькнула желтая полосатая спина тигра. Он спрятался за валежник.

— Чок-чок-чок! — зверь готовился для прыжка.

Я вскинул ружье и, стоя, прицелился. Выстрел прогремел глухо. Вслед за мной выстрелил Ниадыга, потом Сугби. Но тигр не сдавался. Он вышел из-за валежины и с оскаленной пастью рванулся к нам навстречу.

— Эуэ, эуэ! Куваахи! К-х-хувааххи!

Тигр ревет, и его страшный рев леденит сердце. Собаки хватают его за ноги, он поворачивается к ним, отбрасывает их мордой. Что это? У меня отказало ружье. Гильза застряла в патроннике. Ничего не могу сделать. С шомполом некогда возиться. Тигр прыжками идет на меня. Я не помню, как бросил свое ружье. Взял копье. Зверь оскалил пасть. Я вижу, как шевелятся его белые усы, как сердито сверкают глаза. До меня остается один прыжок. В это время я бросаю копье в раскрытую пасть зверя и… дальше ничего не помню. Страшной силы удар отбросил меня в сторону. Я стукнулся головой о валежник и на мгновение все забыл…

Когда я поднялся, зверь уже лежал побежденный. Оказывается, мои друзья пошли в обход и, затаившись в кустах, следили. Когда тигр отбросил меня вместе с копьем в сторону, загремели выстрелы… один за другим. Тигр упал и больше не поднимался.

— Старый был хозяин тайги. Зачем он нарушил законы, такой умный зверь? — оправдываясь говорил Сугби. Он набил табаком трубку, закурил. — Ты же наш почетный сородич. Почему не соблюдал законы? Мы не виноваты. Теперь не обижайся на нас. Если другой тигр будет так делать, другого тигра тоже убьем.

Огромный зверь лежал на снегу, вытянув когтистые лапы. Голова его с оскаленной пастью уткнулась вниз. Теперь он уже не был страшен. Мы оставили его в лесу. Надо было идти за нартами домой. Там отец и Гольду — оба с копьями наготове — стояли у самого берега. Они слышали выстрелы и боялись, что раненый тигр может придти в стойбище.

— Ну, как дела? — спросили они в один голос.

— Все. Куты мафа отправился в загробный мир. Мы ему отомстили.

В юрте бабушка обняла меня и заплакала:

— Как же ты живой ушел оттуда? Ты пролил кровь нашего святого сородича, сынок. Пусть простят тебе добрые духи, У тебя справедливое сердце.

В ту ночь старики долго молились.

БОЛЬШАЯ БОЛЕЗНЬ

Кто видал, как по стволу еще юного клена вьется вверх растение, усыпанное красными ягодами? Клен еще не окреп, но к его плечам уже прильнуло что-то незнакомое, живое и нежное. Ветер принес откуда-то хрупкое семячко и посеял его совсем рядом. И вот оно вытянулось из-под земли, пояском опоясало ствол своего соседа. Две жизни вместе поднимаются к свету, не спрашивали друг друга: зачем они вместе? Так распорядился таежный ветер.