Такая женщина - [10]

Болезнь давала ремиссию, и, вопреки здравому смыслу, Кира надеялась, что она прошла совсем. Один из таких периодов совпал с ее беременностью, и Кира вдруг решила оставить ребенка. Вадиму она пока не говорила, сначала сама привыкая к этой мысли. Она его оставит — пусть будет… По ее подсчетам шел уже третий месяц, поташнивало, сперва натощак, а потом — после еды, но она не подурнела; наоборот, что-то такое появилось в глазах, как будто они подсвечивались изнутри, даже мать заметила и спросила:

— Что это у тебя с глазами? Аж светятся в темноте… как у кошки.

Кира недолго светилась: в одно действительно прекрасное зимнее утро, когда Вадим был в отъезде на Всесоюзном конкурсе вокалистов, в дверь неожиданно позвонил Алик…

Они сидели на кухне, и она поила его кофе с остатками нордовского торта, а за окном, как на новогодней открытке, мелкими ровными хлопьями сыпал снег. Алик, манерно отставив мизинец, отхлебывал из ломоносовской чашки с петухами и рассказывал. Подробно, с указанием имен и дат, доводил до ее сведения все еще не известные ей похождения Вадима. Среди прочих было упомянуто имя поэтической Лели Медведевой…

— Вы не поверите, Кира, как он неразборчив! — Алик взял салфетку и аккуратно промокнул губы. — То есть иногда просто диву даешься…

Кира катала по скатерти крошки и молчала.

— Вас, наверное, удивляет — почему я вам все это рассказываю? поинтересовался он. — Да просто мне надоело исполнять при нем роль дуэньи и покрывать его милые шалости. Кроме того, могут быть неприятности: боюсь, что некоторые его дамы… э-э, еще моложе, чем выглядят. — Он выжидательно посмотрел на нее и покачал головой: — Уму непостижимо: зачем, имея такую жену, как вы… женщину с большой буквы…

— Что — бабу не поделили, собратья? — перебила его Кира и поднялась из-за стола.

Алик пожал плечами, улыбнулся и тоже встал.

— Не совсем так, вернее, совсем не так, — ничуть не смутившись, сказал он. — Но, можете мне поверить, у меня есть свои веские причины. — Поклонившись, он вышел из кухни; не спеша одел перед зеркалом в прихожей свою шикарную дубленку, и она закрыла за ним дверь.

В тот же день, не дожидаясь возвращения Вадима, Кира собрала чемодан и уехала к матери.

Аборт она не сделала случайно: в день, когда ей нужно было ложиться в клинику, вдруг подскочила температура, и мать велела:

— Не будь идиоткой — могут быть осложнения. Не горит… Я не считаю, что у тебя есть основания для развода…

— Мама!

— Я так не считаю, но… в любом случае, если ты что-нибудь там повредишь, то, спрашивается, кому ты будешь такая нужна?

Кира обещала подождать, пока спадет температура, а тем временем мать позвонила Вадиму в Юрмалу и сообщила ему о ребенке.

— Я думаю, ты должен знать, — сказала ему мать. — Не хочу вмешиваться в ваши отношения, но твой Алик форменная сволочь…

Первым же рейсом, не дождавшись окончания конкурса, Вадим прилетел в Ленинград, и они снова «выясняли отношения»… Вадим построил свою защиту на ирреальности происшедшего.

— Как по-твоему, — вопрошал он, — Алик — это тот человек, которому можно верить?

— Не мог же он взять и все придумать, так не бывает.

— Ты недооцениваешь Алика… как раз мог.

— Но если ты оцениваешь его по достоинству — как же ты мог с ним общаться? — спросила Кира.

— Погоди, не сбивай… вот ты говоришь, Леля Медведева — ты что, не знаешь, какие у них взаимоотношения с Сашей? Уж ты-то знаешь! Значит, это ложь. А если предположить, что здесь он соврал, то почему он не мог с таким же успехом соврать и во всем остальном?

— Зачем? — не могла поверить Кира.

— Ну, это длинная история… можешь не сомневаться, у него были свои причины! Как-нибудь я тебе расскажу…

Причины, действительно, были, точнее — причина: одна балерина из кордебалета, которую Вадим не хотел уступить «собрату».

Аборт Кира так и не сделала… Так что в итоге своим появлением на свет Натка была обязана бабке.

Сцена, завершившая эту драму, смахивала скорее на фарс. Через два месяца после примирения Кира уехала в Ригу на гастроли; она была на шестом месяце беременности, но этого почти не было видно. Вернулась она раньше, чем предполагала, на целых три дня — классическая ситуация из анекдотов Санька, с той разницей, что там из командировки неожиданно возвращался муж. Правда, она позвонила Вадиму из гостиницы перед отъездом, но не застала его дома. С вокзала она позвонила снова, и опять никто не снял трубку. Поднявшись к себе на третий этаж, Кира поставила чемодан на площадку и вставила ключ в замочную скважину. Замок не поддавался… Она вертела ключ и так и этак, не понимая, что дверь закрыта на задвижку изнутри; и, решив, что замок испорчен, уже собиралась спуститься на первый этаж, где жил их сантехник, но в эту минуту за дверью что-то упало и покатилось. «Господи, воры…» — испугалась Кира и в ту же минуту явственно услышала женский смех. За дверью их квартиры смеялась женщина, и, услышав ее смех, Кира поняла. Она повернулась к двери спиной, взяла чемодан и стала медленно спускаться вниз. И не чувствовала ничего, совсем ничего, кроме усталости — такой, что хотелось лечь прямо тут, на каменных ступеньках, и уснуть, и ничего не знать.