Таинственная Полинезия - [81]
Почти то же самое можно сказать и о футуна - аборигенах соседних с островами Уоллис островов Хорн (точнее, главного из этих островов - Футуна). Кроме островов Хори (5 тыс. человек) футуна, так же как и увеа, живут на Новой Каледонии (4 тыс.) и Вануату. Если на родном острове футуна используют во всех сферах социальной жизни свой язык, то на Новой Каледонии им хорошо знаком и французский.
Тувалу занимают одноименную островную группу (где их численность составляет 7 тыс. челивек). Они также живут на острове Науру ( свыше 1 тыс.), в Кирибати (прежде всего на островах Лайн и острове Ошен), а также на острове Киоа в архипелаге Фиджи (400 человек), куда они были переселены в 1047 г. Хотя государственным языком на Тувалу объявлен английский, в бытовой сфере полностью господствует язык тувалу. Этот язык имеет два сильно отличающихся между собой диалекта северный и южный. Южный диалект шире распространен, в его сейчас знает и большинство северян.
Токелау населяют островную группу аналогичного названия, где они вместе с токелау-самоанскими метисами насчитывали в 1986 г. 1,7 тыс. человек (метисы составляют примерно одну треть от общей численности). Этот народ расселен также на острове Суэйнс, географически относящемся к архипелагу Токелай, но политически входящем в состав Американского Самоа. Численность жителей острова Суэйнс - около 100 человек, небольшая группа островитян переселилась на Гаваий. Токелай живут также в Новой Зеландии (2 тыс человек в 1981 г.) и в Западном Самоа (в городе Апиа), куда они мигрировали в последние десятилетия в поисках работы. Всего их 4 тыс. человек. Хотя токелау говорят на особом полинезийском языке, последний в результате использования на архипелаге книг на близком языке самоа подвергся сильной самоанизации.
У токелау заметна примесь европейской крови, что связано с поселенном здесь в последней четверти XIX в. группы португальцев. Особенно значительна она среди населения атолла Факаофо.
Ниуэ - аборигены острова того же названия. Вместе с европейско-полинезийскими метисами, которые составляют примерно одну десятую от общей численности этого народа, ниуэ насчитывалось на острове в 1986 г. более 2 тыс. человек. Восемь тысяч ниуэ жило в Новой Зеландии (1981 г.), в основном в районе Веллингтона, небольшая группа - в Западном Самоа. Таким образом, из 10 тыс. ниуэ почти четыре пятых сейчас находятся за пределами родины. Подавляющее большинство ниуэ сохраняет свой родной язык.
Коренное население островов Тубуаи, одного из архипелагов Французской Полинезии, - тубуайцы (9 тыс. человек) к настоящему времени почти полностью утратили родной язык и перешли на таитянский. Следы старого языка сохраняются лишь на отдаленном острове Рапа. Там сейчас распространены как таитянский язык, так и рапа-таитянский гибридный жаргон (на последнем говорит 250 человек).
Паумоту (16 тыс. человек) расселены на островах Туамоту (называемых иначе Паумоту), а частично и на острове Таити (соответственно 13 тыс. и 3 тыс. человек). Хотя язык паумоту в отличие от тубуайского пока еще не вымер, он постепенно сдает свои позиции в пользу таитянского. На некоторых островах архипелага Туамоту язык паумоту знают лишь старики. Процесс перехода на таитянский был облегчен здесь тем, что язык паумоту к нему очень близок.
Народ паумоту включает две этнографические группы. Одна из них обитает на острове Дезаппуэнтман (Напука), другая - на атоллах Реао и Пукаруа. Еще сравнительно недавно обе эти группы говорили на особых языках, однако интенсивные контакты привели к стиранию языковых различий, и сейчас язык на указанных островах почти не отличается от паумоту.
Мангарева (около 1 тыс. человек) занимают расположенные к югу от архипелага Туамоту острова Гамбье. Хотя они живут по соседству с паумоту, язык их ближе к языку, на котором говорят жители Маркизских островов. Маркизцы (9 тыс. человек) довольно сильно отличаются от большей чисти населения Французской Полинезии своими языком и культурой. Среди маркизцев, в свою очередь, различаются по языку северная и южная группы. Наряду с основной частью маркизцев, живущих на Маркизских островах (8 тыс.), имеется и группа представителей этого этноса (около 1 тысячи человек), переселившихся на Таити.
Рапапуи, население острова Пасхи, занимает, как мы знаем из текста книги, совершенно особое положение среди других полинезийских народов. В настоящее время на острове Пасхи живет около 2 тыс. рапануи, однако они в значительной степени метисированы. В жилах большинства их кроме рапануйской течет кровь и многих других народов (таитянская, паумоту, чилийская, немецкая, французская, английская и т. д.). Многие рапануи переселились в Чили, и сейчас в этой стране (главным образом в Вальпараисо и Сантьяго) живет их почти столько же, сколько и на острове Пасхи.
Довольно сложный конгломерат представляют собой аборигены островов Кука (40 тыс. человек в 1986 г.), называемые иногда маори островов Кука. Они состоят из нескольких этноязыковых групп: раротонга, митиаро, мауке, аитутаки, мангаиа, манихики-ракаханга, тонгарева (500 человек) и пукапука (около 1 тыс.). Большинство этих групп близки в языковом отношении. Несколько особняком стоят лишь две последние группы. Язык тонгарева непонятен другим островитянам, а пукапука говорят, как мы уже знаем, на языке, относящемся к иной подгруппе полинезийских языков - "самоическо-внешней". Однако, несмотря на свою языковую отдаленность, пукапука и тонгарева участвуют в процессе консолидации всего населения островов Кука. Немалую роль в этом играет тот факт, что значительная часть населения всех атоллов архипелага периодически приезжает (в основном в целях устройства на работу) на главный остров архипелага - Раротонга.
Предлагаемое вниманию читателя издание книги чешского американиста Милослава Стингла рисует широкую панораму прошлого, настоящего и будущего индейцев Америки. Она как бы служит откликом на тот живой интерес и сочувствие к судьбам современных индейцев Америки, которые ныне проявляются в широких кругах прогрессивной общественности всего мира.
В книге известного чешского писателя М. Стингла рассказывается о его путешествиях по островам Океании. Автор описывает жизнь и быт народов Океании, приводит легенды и мифы, рассказывает о трагических последствиях влияния колониализма и американского империализма в этих районах земного шара.
В книге известного чешского писателя М. Стингла рассказывается о его путешествиях по островам Океании. Автор описывает жизнь и быт народов Океании, приводит легенды и мифы, рассказывает о трагических последствиях влияния колониализма и американского империализма в этих районах земного шара.
В книге известного чешского писателя М. Стингла рассказывается о его путешествиях по островам Океании. Автор описывает жизнь и быт народов Океании, приводит легенды и мифы, рассказывает о трагических последствиях влияния колониализма и американского империализма в этих районах земного шара.
В книге известного чешского писателя М.Стингла рассказывается о его путешествиях по островам Океании. Автор описывает жизнь и быт народов Океании, приводит легенды и мифы, рассказывает о трагических последствиях влияния колониализма и американского империализма в этих районах земного шара.
Чешский этнограф, путешественник и писатель Ми послав Стингл хорошо известен советским читателям.В своей новой книге он рассказывает о древнейших цивилизациях Америки, об увлекательном труде ученых-археологов и историков. Посвятивших себя поискам доинкских культур на Американском континенте.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.