Таинственная Полинезия - [83]
Так, в Новой Зеландии три четверти населения составляют в настоящее время англоновозеландцы (2,5 млн. человек).
Несколько тысяч англоновозеландцев живет и на некоторых других островах Полинезии (на Тонга, в Западном Самоа, на Токелау, островах Кука, Ниуэ, во Французской Полинезии и др.). В Новой Зеландии проживает довольно большая группа англичан (свыше 200 тыс.), есть там также шотландцы (около 70 тыс.), англоавстралийцы (55 тыс.), голландцы (более 25 тыс.), ирландцы (около 20 тыс.) и некоторые другие группы европейского происхождения, а также китайцы (18 тыс.), индийцы (11 тыс.) и др.
На Гавайях самой крупной группой населения являются евроамериканцы (332 тыс. в 1980 г., что составляло 34% населения). Среди них было 96 тыс. лиц английского (преимущественного англоамериканского) происхождения, 83 тыс. - немецкого, 68 тыс. - ирландского, 58 тыс. - португальского, 26 тыс. - французского, 24 тыс. - шотландского, 14 тыс. - итальянского, 11 тыс. - датского и т. д. На втором месте по численности стоят японцы (240 тыс., или 25% населения). Далее следуют (не считая лиц полинезийского происхождения): филиппинцы (132 тыс., или 14% населения, на 80-90% - илоки), китайцы (56 тыс., или 6%), афроамериканцы (18 тыс., или 2%), корейцы (17 тыс., или 2%), вьеты (3 тыс., или 0,4%) и т. д.
Из других полинезийских стран весьма значительное неполинезийское население имеет лишь Французская Полинезия: 45 тыс. французов (среди них 36 тыс. Demis, о которых говорилось выше) и 22 тыс. китайцев.
Небольшие группы англоавстралийцев имеются на Тонга, в Западном и Восточном Самоа и на некоторых других островах, англичан - на Тонга, в Западном Самоа, Французской Полинезии и т. д., американцев - в Американском и Западном Самоа, Французской Полинезии и на островах Кука, французов - на островах Уоллис и Футуна, китайцев - в Западном Самоа, корейцев - в Восточном Самоа, чилийцев - на острове Пасхи. Все эти группы очень незначительны и насчитывают по нескольку сот или нескольку десятков человек.
В Полинезии живут и две группы микронезийцев. Одна из них - кирибати, живущие в смешении с тувалу на принадлежащих государству Кирибати полинезийских островах Лайн. Вторая группа - не чисто микронезийская, а смешанная микронезийско-полинезийская. Это население одного из атоллов Тувалу - Нуя (600 человек), говорящее на искаженном языке кирибати со значительной примесью полинезийских слов. Она образовалась в результате смешения переселенцев-кирибати с местными полинезийскими жителями.
Смешанный характер, но уже полинезийско-европейский, имеют две весьма своеобразные группы, образовавшиеся на острове Питкэрн и атолле Палмерстон (последний относится к островам Кука).
Питкэрнцы представляют собой потомков высадившихся на Питкэрне а 1790 г. взбунтовавшихся моряков с корабля "Баунтя" и привезенных ими полинезийских женщин, в основном таитянок. Являясь по происхождению европейско-полинезийскими метисами, питкэрнцы говорят на своеобразном диалекте английского языка, на который большое влияние оказал таитянский. Некоторые исследователи считают этот диалект самостоятельным языком. Культура и быт островитян также носят гибридный характер, хотя европейские элементы в них сейчас преобладают. В настоящее время большая часть питкэрнцев (несколько сот человек) живет в Новой Зеландии, куда островитяне мигрировали в поисках работы. На самом острове осталось лишь 57 человек (1986 г.).
Палмерстонцы (около 100 человек) являются потомками поселившегося в 1862 г. на аттоле Палмерстон англичанина Марстерса и привезенных им полинезийских женщин с атолла Тонгарева. Позже на атолле селились и выходцы с других островов Кука, но приток их и участие в смешении были невелики. Сейчас все жителя атолла являются прямыми потомками Марстерса и носят его фамилию. После урагана 1923 г. несколько десятков палмерстонцев переселились на остров Раротонга и атолл Тонгарева, а в 1934 г. небольшая их группа предприняла попытку освоить атолл Суворова; говорят на архаичном английском диалекте.
Ознакомление с этнической ситуацией в Полинезии приводит нас к выводу, что этническая структура населения этого региона достаточно сложна (хотя, конечно, значительно проще, чем, скажем, этнический состав соседней Меланезии). Причем этот вывод останется в силе, даже если мы выведем за скобки две периферийные страны Полинезии - Новую Зеландию и Гавайи, этноструктура населения которых в результате иммиграции из других частей света изменилась до неузнаваемости.
Сложность эта в первую очередь создается, конечно, не тем, что почти на каждом архипелаге Полинезии можно встретить небольшую группу европейцев (иногда и азиатов), а тем, что полинезийцы дробятся на ряд разных по численности и уровню социально-экономического развития, языку, а порой и по некоторым культурным особенностям этносов.
Несмотря на свои различия, все полинезийские народы сохраняют определенную общность, которая бросается в глаза даже неспециалисту. Их культура имеет много общих черт, и далее мы попытаемся дать обзор этой уникальной культуры, конечно, отмечая ее не только общеполинезийские, но и специфичные для разных этносов черты. Мы постараемся показать эту культуру не только в ее "чистой" традиционной форме, но также и с теми неизбежными наслоениями, которые произошли за 200 лет полинезийско-европейских контактов.
Предлагаемое вниманию читателя издание книги чешского американиста Милослава Стингла рисует широкую панораму прошлого, настоящего и будущего индейцев Америки. Она как бы служит откликом на тот живой интерес и сочувствие к судьбам современных индейцев Америки, которые ныне проявляются в широких кругах прогрессивной общественности всего мира.
В книге известного чешского писателя М. Стингла рассказывается о его путешествиях по островам Океании. Автор описывает жизнь и быт народов Океании, приводит легенды и мифы, рассказывает о трагических последствиях влияния колониализма и американского империализма в этих районах земного шара.
В книге известного чешского писателя М. Стингла рассказывается о его путешествиях по островам Океании. Автор описывает жизнь и быт народов Океании, приводит легенды и мифы, рассказывает о трагических последствиях влияния колониализма и американского империализма в этих районах земного шара.
В книге известного чешского писателя М. Стингла рассказывается о его путешествиях по островам Океании. Автор описывает жизнь и быт народов Океании, приводит легенды и мифы, рассказывает о трагических последствиях влияния колониализма и американского империализма в этих районах земного шара.
В книге известного чешского писателя М.Стингла рассказывается о его путешествиях по островам Океании. Автор описывает жизнь и быт народов Океании, приводит легенды и мифы, рассказывает о трагических последствиях влияния колониализма и американского империализма в этих районах земного шара.
Чешский исследователь и путешественник Милослав Стингл - автор многих книг, посвященных этнографии народов Америки и Тихого океана.Книга Стингла была написана в 1967-1968 годах, главная задача, которую ставил перед собой автор "Тайн индейских пирамид", - это познакомить читателя с историей изучения культур ольмеков и майя. Использовав в виде сюжетного приема повествования дневник своего путешествия по Мексике, Стингл увлекательно рассказывает о замечательных городах ольмеков и майя, о памятниках монументальной архитектуры, обнаруженных там, об исследователях - археологах и путешественниках, и о драматических эпизодах, не раз случавшихся в их нелегкой работе.Живой и образный язык повествования, четкость формулировок, умение выделить основные факты, превосходные иллюстрации - все это, несомненно, найдет у читателя и соответствующий эмоциональный отклик, и заслуженную высокую оценку.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.