Своя правда - [6]

Протащившись за мужем до детской комнаты, она обнаружила, что чудо свершилось, но еще не осознала его причин и последствий.

Какое-то время заняли поиски сына по квартире, но, обыскав все комнаты, туалет и ванную, она поняла, что дома его нет. Все еще храня в душе надежду, она босиком выбежала в подъезд.

— Сережа! Сережа, ты здесь? Сережа, иди домой!

В ответ она услышала писк домофона на первом этаже и голос мужа за спиной:

— Никуда он не денется, походит и вернется.

Слов мужа Нина Семеновна не разобрала. Вернувшись в квартиру, она накинула на плечи плащ, натянула неудобные сапоги на тонком каблуке и, не запирая замка, выбежала в подъезд.

Закатное солнце, уже не способное обжечь, мягким теплом осветило ее лицо и, словно нарочно, ослепило глаза розовым светом, мешая всматриваться вдаль.

Куда идти она не знала и поэтому застарелый страх подсказал ей простое неверное решение. Она была уверена, что Сергей непременно должен был направиться на автовокзал, чтобы уехать с очередным автобусом в другой город. Обливаясь холодным потом, Нина Семеновна быстро перебирала ногами по неровному асфальту, стараясь не опоздать. Именно не опоздать, а не успеть стремилась она. Какие-то внутренние часы громовым боем отмеряли в ее мозгу время, те драгоценные минуты, которые были дарованы ей для того, чтобы найти сына, и которые она безвозвратно теряла.

Привычка ходить пешком не позволила ей даже подумать о возможности сесть на общественный транспорт или поймать такси. Она бежала в заранее выбранном направлении, навеянном ей случайно пришедшей в голову мыслью. Она не в силах была даже подумать о том, что сегодня четверг, что по четвергам рейсов из их маленького города не бывает.

Когда небольшая деревянная будка, используемая для расклейки бумажных объявлений и справления малой нужды, а по совместительству гордо именуемая «Автомобильный вокзал», выплыла из-за очередного перекрестка, Нину Семеновну поразила страшная догадка. Вся ее гонка, все усилия, вложенные в это упорное движение вперед, — все было напрасно. Только сейчас она поняла, что шла не туда, пытаясь догнать первую мелькнувшую в ее голове мысль.

Собравшись с силами, она вернула себе способность разумно мыслить. Нахлынувшую было на нее волну отчаяния сменила внезапно пришедшая радостная мысль: «Автобусы не ходят, он в городе, он не уехал…» Цепляясь за эту мысль, как за последнюю надежду, Нина Семеновна стала всматриваться в темноту пустеющих улиц. Солнце уже закатилось за рваную кромку горы, покрытой вековыми соснами, первые звезды уже заметно выделялись на темнеющем небосводе.

* Сергей *

Миха жил на соседней улице. На самом деле, он был Сашей, но звали его все Михой. Так часто случается с теми, чья фамилия образована от имени. По имени Сашу Михайлова звали только родные и еще один человек, для всего остального города он был Михой.

После непродолжительного стука дверь открыла девушка Михи. Я видел ее несколько раз в школе, но никогда с ней не общался. Она училась в выпускном классе, и была на три года меня старше.

— Привет, Макс! А этого зачем притащил?

— Привет. Он тебе мешает что ли?

— Лично мне? Не мешает.

Она приподнялась на носках, повернулась на месте и зашагала прочь, слегка покачивая бедрами в короткой на сборках юбочке. В этот момент мне показалось, что, если бы она, открыв окно, попросила меня спрыгнуть вниз, я, не задумываясь, сделал бы это. Все-таки удивительно, какую странную власть надо мной может иметь обычная девчонка в короткой юбке.

Из оцепенения меня вывел голос Макса:

— Ты будешь заходить или тут останешься?

Я молча вошел, наступив по пути на чьи-то туфли, расставленные у порога.

Посреди комнаты стоял накрытый стол с чипсами, солеными орешками, остатками какой-то рыбы и большими пластиковыми бутылками, наполненными пивом неизвестного мне происхождения.

Вокруг стола на диване, стульях и кресле сидели несколько человек, с каждым из них я был знаком, но никто из них, за исключением, пожалуй, Макса, не был моим другом. Этой компании явно не хватало девушек, поэтому девушка в короткой юбке пользовалась повышенным вниманием, не отдавая при этом никому особого предпочтения.

Михи среди них не было.

Я бегло поздоровался со всеми присутствующими. Потом заметил в дальнем углу комнаты удобный пуф и, проскользнув мимо оживленно беседовавшей компании, уселся на нем.

* Нина *

Из темного переулка раздался чей-то протяжный крик. Воображение Нины Семеновны отреагировало на него мгновенно, нарисовав в мозгу матери образ сына, раздавленного машиной или лежащего в темном углу с удавкой на шее, и еще сотни других не менее ужасающих образов за одно мгновение промелькнули перед ее глазами.

То и дело запинаясь, она бежала вперед, не останавливаясь и не глядя по сторонам из-за боязни потерять направление движения, упустить из памяти звавший ее уголок темноты, надвигающейся из глубины переулка.

Крик раздался снова, но на этот раз он был ближе, а его тон несколько поменялся, вобрав в себя агрессивные и немного угрожающие нотки. Складывалось впечатление, что он больше не звал ее и не просил о помощи, теперь он угрожал. Нина Семеновна перешла на шаг, все продолжая двигаться вперед. Пройдя несколько метров, она собралась с духом и, набрав полную грудь воздуха, срывающимся голосом выдохнула в темноту: