Своя правда - [8]

Навстречу мужчине выбежала девушка, лет двадцати, и начала что-то объяснять, активно жестикулируя и, судя по всему, предлагала ему зайти в подъезд.

Страшная догадка обожгла сердце Нины Семеновны. Вслед за мужчиной она вошла в подъезд и начала подниматься по лестнице. На лестничной площадке между первым и вторым этажами ее остановил полицейский.

— Пропустите меня, мне надо.

— Вы здесь живете?

— Нет. Но мне нужно пройти! Я должна видеть! Пустите меня.

— Нельзя.

— Скажите мне, что там случилось!? Куда он пошел!?

Полицейский, преграждая дорогу Нине Семеновне, спокойным тоном продолжал говорить себе под нос:

— Вам туда нельзя. Пожалуйста, подождите здесь.

Сквозь ровное бормотание полицейского она отчетливо услышала знакомый голос, видимо, принадлежавший врачу скорой помощи:

— Мертв, пол — мужской, на вид около 14 лет, ориентировочная причина смерти…

Причину смерти Нина Семеновна не смогла разобрать из-за звука собственного голоса. Прорываясь вперед, она теснила полицейского, толкая его локтями и выкрикивая ему в лицо:

— Пустите меня! Он там! Это он! Сережа! Сережа! Пусти! Там! Там мой сын! Сережа!!!

Миновав преграду, она пролетела два этажа и увидела обутые в кроссовки

ноги, которые торчали из-под ткани серого цвета. Упав на колени, она схватила край полотна и с утробным воем начала медленно тянуть его на себя. Ткань сползала, постепенно оголяя лежащее на бетонном полу тело.

Сильные руки сжали ее плечи и одним резким движением поставили на ноги, край ткани выскользнул из ее руки. Не понимая, что происходит, Нина Семеновна пыталась вырваться и ухватить его кончиками пальцев. Сильные руки продолжали ее держать, а спокойный мужской голос произнес над ухом:

— Успокойся, Нина. Это не он…

Не он? Не он. Не он! Крутились в ее голове все еще не осознанные, но уже понятные слова. Не он! Это не Сережа! Это не мой сын! Это чей-то чужой сын! Чужой! Не мой! Не Сережа! Силы оставили ее, свет погас, и Нина Семеновна обмякла во все еще сжимающих ее плечи руках.

* Сергей *

— Ты чего на мою девушку пялишься?

Голос Михи вывел меня из оцепенения.

— Я? Я не пялюсь. Я ей место уступил.

— Саша, оставь его в покое.

Тонкий девичий голос, как по волшебству остановил Миху, он уткнул указательный палец мне в грудь и спокойным голосом проговорил:

— Смотри мне.

Говоря эти слава, Миха деловито оттеснил меня в сторону и уселся на пуф рядом с девушкой в короткой юбке.

— И с чего вдруг ты решил, что я все еще твоя девушка?

— А чья же, если не моя?

— Да кого угодно. Вот хоть, например, его.

Произнесла она, кивая головой в мою сторону. Миха развернулся всем телом, посмотрел на меня и рассмеялся:

— Слышь, Малой, что Танюха говорит? Она теперь твоя девушка. А ты хоть знаешь, что парень с девушкой делать должен.

Он взял ее за подбородок и попытался дотянуться своими губами до ее губ. Татьяна демонстративно одернула голову назад и, глядя ему прямо в глаза, сдержанно, но достаточно громко прошептала:

— А ты много знал, когда со мной встречаться начал? Иди, теперь со своими курицами целуйся.

По лицу Михи прошла судорога гнева. Чтобы не быть причиной ссоры, а в большей степени для того, чтобы не стать в этой ссоре мальчиком для битья, я под благовидным предлогом справить нужду поспешил уединиться в туалете.

Садиться на унитаз, забрызганный каплями мочи моих предшественников, не было никакого желания, да и в туалет, если честно, мне не хотелось, но мои уставшие от долгого стояния ноги жаждали отдыха, поэтому я опустил крышку унитаза и, не снимая штанов, сел на нее.

Сквозь тонкую дверь до меня доносились звуки праздника, музыка, разговоры, взрывы смеха. Найдя уединение в своем маленьком убежище, я впервые за этот вечер ощутил, что на улице ночь. В обычный день я уже давно лежал бы в своей теплой постели, досматривая очередной сон. Я был чужим в этой компании, но уходить мне не хотелось, может быть потому, что я не знал, куда мне идти, а, возможно, и потому, что всеобщее веселье позволяло мне оставаться невидимым среди толпы, позволяло избегать сложных разговоров и пристального внимания к себе. Здесь все было просто, были парни, которым нравилось пиво и девушки, были девушки, которым нравилось внимание парней, и все это: смех, танцы, споры — закручивало меня в бурлящий хоровод чужого веселья.

Не знаю, сколько времени я провел в туалете, но, выйдя на свободу, я обнаружил, что расположение людей в квартире значительно изменилось. Миха с Таней продолжали свою увлекательную беседу, стоя на балконе, вдали от посторонних глаз. На кухне в полумраке раздавался шепот, шуршание и сдержанное девичье хихиканье, судя по всему, кто-то из парней уединился там с Настей. Макс, обняв за талию Лену, не в такт музыке танцевал медленный танец, переступая с ноги на ногу в единственном свободном в комнате пространстве около телевизора, а Дима Майер, забытый всеми, с деловитым видом водил толстыми пальцами по экрану своего телефона.

Мой пуф был свободен, на него я и уселся, сложив ноги в позе йога. Сидеть с согнутыми в коленях ногами было не очень удобно, но это был единственный способ уберечь их от ног Макса, безжалостно топающих по полу в судорожном подражании увиденным где-то танцевальным па.