Иногда я задаю себе вопросы. Кто я? Кем я был? Кто или что сделало меня тем, кем я стал сейчас? Кому я должен быть благодарен, или кого я должен ненавидеть за то, что по умыслу или по неосторожности было посажено ими в моей душе, за то, что они во мне вырастили, и за то, что они во мне уничтожили.
Все, кого я встречал, с кем общался, кого любил и кого ненавидел, несомненно, оставили след в моей душе. Они, независимо от их отношения ко мне и моего отношения к ним, помогли мне стать таким, какой я есть сейчас, со всеми моими недостатками и достоинствами.
Читая в книгах фразу: «Событие, изменившее жизнь», кажется, что с героем произошло необычное, из ряда вон выходящее событие, которое с другими людьми и произойти-то не могло. Возможно, в этом есть доля правды, но, оглядываясь на свою жизнь, я все больше убеждаюсь в том, что жизнь каждого человека наполнена подобными событиями. Каждая встреча и каждое принятое решение неминуемо и подчас непредсказуемо меняют нашу жизнь, делают нас другими.
Меня зовут Фролов Сергей Валерьевич, и я хочу рассказать Вам о тех людях и событиях, которые оказали наибольшее влияние на меня самого. Мир, в котором эти люди живут, в чем-то может показаться грубым, грязным или даже глупым, но это мой мир; мир, в котором я вырос, мир, который сформировал меня. Он такой, каким был, и другого у меня нет.
* Миха *
Щелчок.
Короткая вспышка.
Глубокий вдох.
Горький дым обжигает горло, ноздри, легкие.
Слезы наполняют глаза.
Не плакать, не кашлять, терпеть! Терпеть!
— Ай, да молодца! Ай, да мужик! Ну, как тебе, тяжко, Малой? Может, пивка дернешь?
Это Миха. Он протягивает мне открытую бутылку «Клинского», все вокруг смеются.
Беру бутылку, пытаюсь сделать глоток.
Что-то, что до этого мгновения спокойно лежало на дне моего желудка, с громким рыком вырывается наружу. Смех стихает, сквозь гул в ушах слышу истошный крик Михи. Он кричит что-то про ботинки. Поднимаю глаза, вижу: действительно, ботинки я ему уделал.
Удар.
Падаю.
Кровь, медленно вытекая из моего носа, смешивается с остатками завтрака, разбрызганными по асфальту.
Слышу шаги.
Они уходят.
— Тварь неблагодарная, я его курить учил, а он мне все ботинки забрызгал, вот и помогай после этого уродам…
* Андрей *
— Зачем ты с ними водишься? Они смеются над тобой!
— Как ты меня нашел?
— Я шел за вами от самого дома.
— Зачем?
— Я боюсь за тебя, мне кажется с тобой должно что-то случиться.
— Что именно?
— Не знаю… Что-то плохое…
Мы идем вдвоем, молча рассекая людской поток. Андрей мой друг или, вернее сказать, он считает меня другом. И чего он во мне нашел? Почему прицепился? Я никогда не был с ним ни добр, ни вежлив, а еще совсем недавно попросту гнал его от себя, «вот еще с малышней возиться». Хотя он такая же малышня, как и я. Мы с ним учимся в одном классе, а до этого ходили в один детский сад, порой мне кажется, что он всегда был рядом,
— Я провожу тебя до дома?
— Зачем?
— Чтобы ты никуда не свернул по дороге… Тебе надо умыться и переодеться, и, вообще, не ходи сегодня никуда больше. Ты же не забыл, какой сегодня день?
— Конечно, не забыл!
— Косой и Стелс обещали присоединиться к игре, так что сегодня мы точно победим, с их-то 65-м уровнем!
Я, не замедляя шага, засунул руки в карманы и, не смотря на Андрея, как бы невзначай, произнес:
— Подумаешь 65-й, у меня, между прочим, 73-й.
Реакция Андрея была предсказуема, по его лицу пробежало смешанное выражение радостного удивления с примесью ноток зависти и злобы, но от этого мой триумф не становился менее приятным.
— Как 73-й? Откуда? Когда ты успел?
— Да так. Это не сложно. Пришлось, правда, пару дней за компом посидеть.
— Так значит ты… все это время ты дома… а в школу…
— К черту школу!
— А Елена Владимировна думает, что ты заболел.
— Послушай! Далась тебе эта Елена Владимировна. Чего такого важного вы прошли в школе за эти два дня?
— Много чего. Вот, например…
— Да перестань ты! Ты только подумай — 73-й уровень! Понимаешь — 73-й!!! Ни у кого в нашем классе нет героя выше 40-го, а у меня — 73-й!
— Значит, по домам и сразу в бой?!
— Да. Только у меня сегодня отец приезжает, помешать может.
— Недолго он на этот раз отсутствовал.
— Наверное, работы мало было.
— Значит, сегодня у Вас дома праздник.
— Ага… типа того.
— И долго он у тебя собирается работать на вахте?
— Какая разница, пусть работает, мне так даже и лучше, когда его нет.
— Не знаю. Ненормально это как-то.
Подхваченный внезапной волной гнева, не до конца осознавая, что именно хочу сказать, я выпалил в Андрея:
— Сам ты ненормальный! Пошел вон! Нечего за мной таскаться, как хвост! Достал уже!
— Да ладно ты! Не кричи так! Тем более мы уже пришли. Я домой, встретимся в игре.
Вообще-то, Андрей — хороший друг, его даже можно назвать надежным товарищем,
несмотря на то, что он, как все отличники, немного зануда. Иногда мне кажется, что, крича на него, я кричу на себя, и тогда он меня бесит. В такие минуты он похож на зеркало, в котором все перевернуто вверх дном, в нём и я вижу себя таким, каким мог бы быть, если бы не…
