Своя правда - [2]

А, собственно, если бы не что?..

Неважно!

Глупости все это!

* Нина *

Подходил к концу обычный рабочий день, когда в одном из кабинетов городской поликлиники раздался телефонный звонок.

— Добрый день, я могу услышать Нину Семеновну Фролову?

— Здравствуйте. Я Вас слушаю.

— Это классный руководитель Сережи Фролова. Вы не могли бы сегодня зайти в школу.

— Что-то случилось?

— Нет. Ничего особенного, просто я хотела с Вами переговорить по поводу его успеваемости.

— У меня рабочий день до пяти, я могу приехать не раньше половины шестого.

— Хорошо. Я буду Вас ждать.

Нина Семеновна положила трубку, собрала в стопку разложенные по столу документы, сняла белый халат, повесила его на спинку стула и вышла из кабинета.

Менее чем через полчаса она сидела за партой кабинета русского языка и литературы и где-то в глубине души вновь чувствовала себя не очень старательной, но достаточно успешной школьницей.

— Вы знаете, я не могу сказать, что Сережа глупый мальчик, он может учиться лучше, если будет стараться, но он совершенно потерял интерес к учебе, он рассеян, думает постоянно о чем-то, перестал делать домашние задания, к тому же он часто болеет. Вот, например, на этой неделе из-за болезни он пропустил два дня, а класс в это время…

— Постойте! Из-за какой болезни?

— Как из-за какой?! Вы же сами написали справку о том, что Сережа болен.

Нина Семеновна понятия не имела, о какой справке и, уж тем более, какой болезни сына могла идти речь, но, не желая навредить ему, рассеяно, с трудом шевеля губами, процедила:

— Ах, да! Конечно! Вы об этом. Знаете, я уверена, что Сережа уже пошел на поправку и впредь будет болеть гораздо реже.

— Вот и хорошо. Я рада, что мы обе все понимаем и желаем Сереже добра, — проговорила Елена Владимировна. Отыскав глазами на столе школьный журнал, она принялась делать в нем какие-то записи, давая понять, что разговор окончен.

Нина Семеновна медленно встала и направилась к выходу из кабинета. Уже около самой двери она обернулась и, как бы пытаясь оправдаться, выговорила:

— Знаете, мне тяжело с ним. Я все время на работе, отец очень редко бывает дома. Я говорю ему, чтобы он лучше учился, ругаю его, но он меня не слушает.

Постояв немного и не дождавшись ответа, она повернулась лицом к двери, уже ни к кому не обращаясь, тихо произнесла:

— Я не знаю, что еще я могу сделать?!!

Звучный, хорошо поставленный учительский голос буквально ударил ее в спину.

— Все! Вы можете все! Вы его мать! И не смейте говорить мне, что Вы не знаете, что еще Вы можете сделать! Знаете! Вы прекрасно все знаете! Но не делаете, потому что не хотите. И все, что сейчас происходит с Сережей, лежит на Вашей совести!

Нина Семеновна не пыталась даже оправдаться. Она стояла лицом к двери. Злые, резкие, но такие правдивые слова, казалось, пронзали ее насквозь. Она застыла, не в силах сдержать слезы и, не решаясь уйти, добровольно продолжала слушать это истязание правдой.

— Да поймите же Вы! Мы в школе без Вашего участия и без Вашей поддержки, не сможем ничего сделать. Проявите, наконец, строгость, заставьте его взяться за ум. О чем он у Вас все время думает? Чем занят?!

— Компьютером.

Нина Семеновна сама не ожидала, насколько легко она нашла ответ на так давно мучивший ее вопрос.

— Ну так сделайте что-нибудь с этим компьютером!

— Он играет, когда меня нет дома, я не могу это контролировать.

— Очнитесь же Вы, наконец! Зачем, скажите, зачем Вы купили ему этот компьютер?

— Для учебы, — робко произнесла Нина Семеновна.

— Какой учебы? Вы меня или других учителей спросили, нужен ли ему компьютер для учебы?

— Нет. Но мы думали, что он там будет искать информацию.

— Нина Семеновна! Сядьте, пожалуйста! — безапелляционным голосом произнесла Елена Владимировна.

— Поймите, Сереже нет никакой необходимости искать дополнительную информацию ни в компьютере, ни в библиотеке, ни где-то еще. Будет чудом, если он до конца учебного года сможет освоить хотя бы то, что содержится в учебниках. Если Вы срочно не возьметесь за его учебу — по итогам уже этой четверти он будет не аттестован по двум предметам. Подумайте сами, какое будущее его ждет, если он не сможет закончить школу. Вы же желаете своему сыну добра? Тогда помогите нам.

Нина Семеновна, конечно, желала сыну добра, порой ей казалось, что за чередой каждодневных забот это было единственное, чего еще она оставалась в силах желать. Она надеялась, что ее сын сможет вырасти и научиться жить по-другому: не так, как живет она, что он сможет научиться быть счастливым, и, в конце концов, она сможет увидеть то, чего так и не смогла достичь сама. Она сможет увидеть, как ее ребенок живет спокойной жизнью, в которой не будет места изнурительному труду, постоянной нужде, ночным скандалам и ощущению безысходности в будущем.

Но как она могла научить сына всему этому, как она могла ему объяснить то, чего сама не умела и не понимала. Все, на что было способно ее материнское сердце — это предостеречь от ошибок и любить его, невзирая на отметки в школе и мнение других.

— Я постараюсь сделать все, что от меня зависит.

— Уж постарайтесь.

— Сегодня приезжает его отец, я попрошу его поговорить с Сережей.