Светунец - [23]
Волк смотрел в лицо мальчику и не сгонял со своего уха стрекозу. Володя почувствовал себя совсем взрослым.
— Иди ко мне! — Он хлопнул по ноге рукой.
Волк скрылся в пырее.
Вечером к зароду прибежала Таня.
— Куда вы подевались? Думала, не найду, — говорила хлопотливо. — Дядя Аким, вам письмо, по телефону сказали.
— Кто же мне написал, да ещё по телефону? — Отец Володи перед Таней — в марлевой косынке, с длинными вилами — витязь древний, и только! Ждал письмо.
Девочка достала из кармашка смятый цветок ириса, переложила в другую руку, затем вынула конфетную обёртку, письма не было.
— Да куда оно спряталось? Тут лежало — и нету.
— Ты в другом кармане поищи, — напомнила девочке бабушка. Ей тоже не терпелось узнать, что в записке. Не дай бог, если беда с матерью Володи! Она сама готова была рыться в карманах девочки.
— Нашла, — обрадовалась Таня. — Я и забыла, ведь у меня теперь два кармашка. Сначала был один кармашек, а недавно мама пришила другой. Вот и забываю.
Таня подала отцу Володи бумажку. Пока он читал, косари — малые и взрослые — молчали, ждали слов его.
— Нам ты скажи, Аким: про что написано? — не терпелось Илье.
— Авария на заводе. Не сработал масленник — выключатель такой, — ответил Аким как-то легко. — Остановилась плавильная печь. Меня вызывают провода монтировать.
— И отдохнуть человеку не дают! — зашумела бабушка. — Мало ли я тебе говорила и Светунец напоминал: дописывай заявление, отошли на завод. Но ты не дописал… — На самом деле бабушка гордилась, что на далёком заводе не могут обойтись без её сына. — Что же там, монтёров нету?
— Электрическую аварию устраняют монтёры со всех цехов — разом. Печь и подавно надо мигом наладить. Такое замыкание…
Изменился голос отца, дрожащий, нетерпеливый, и руки суетливые. Наверно, мысленно отец был уже в городе.
— Ладно уж, мы сами довершим зарод, — сказал конюх Илья и начал осматривать рожки вил.
Володин отец поддел охапку сена, забросил на зарод.
— Ночью поеду на моторной лодке.
— Ночью разобьёшься: на реке топляки. Дождись утра — и на самолёте, — отговаривала сына бабушка.
Отец машинально поддевал вилами сено и размышлял вслух:
— Зачем откладывать на ночь, на завтра. Сейчас и помчусь. — Прислонив вилы к дубу, он смахнул с головы марлю в листовой крошке. Оглядывая колхозников, прощался неловко и торопливо: обнял за плечи конюха Илью, пожал руку Иванычу. — Собирайся домой, — сказал Володе.
У Володи брови взметнулись дугами, круглые глазёнки готовы выстрелить. Он застучал пятками по Бурану и двинулся на луг.
Бабушка строго сказала:
— Светунец остаётся у меня, а ты, Акимушка, с его матерью налаживай мир да согласие.
Отец ушёл. Колхозники понимали: раз человека зовут из отпуска, значит, нужен на заводе. Однако испортилось у них настроение. Работали вяло и молчком.
Бабушка догнала внука и сказала:
— Как винить твоего отца! Он с пятнадцати лет в городе. Там вырос и работать научился, там и маму твою встретил, полюбил… В деревне у него было детство, в городе — вся жизнь. Вот и подумай, Светунец, что сильнее тянет, как осуждать отца…
