Сваха - [4]
Нет ни знаменитой пахлавы, ни тех наставлений, которыми тетя Зюльхаджа провожает в дом мужа девушек из своего рода. Это все не для Гюльнишан. Тетя Зюльхаджа ведь только числится ее енгя, представляет она интересы жениховой родни, и ей надо вбить в голову невесты все, что пойдет на пользу тому дому. "Гюльнишан, доченька, невестка - дому опора, весь дом на ней держится. И обед состряпать, и огород взрастить, и скотину обиходить - все невестка. Кто ноги моет всем мужчинам в доме? Невестка. Да, да, детка, так все и моешь, от галош до пиджака... И в доме прибрать, и казаны почистить. И гостям прислужить... А как же, деточка? Я уж не говорю про вышивки: и наволочки изукрасить нужно, и накидку на зеркало, и покрывало на постель. Все твои дела будут. Сумеешь управиться, настоящей женой мужу станешь. А не сумеешь, тогда уже..."
И вот теперь, сидя в бане, под визг внучат, которым льют на голову воду, под ласковый стрекот успокаивающих их девушек тетя Зюльхаджа искоса поглядывала на Гюльнишан и думала, какое же это благо - мусульманские наши порядки. Не будь строгих запретов, увидел бы парень и ту свою во всей красе, и эту, как я ее сейчас вижу! Пускай, даже не так, пускай, частичку малую увидел бы - все равно, не то что я грешная, сам господь бог, спустившись с небес, не смог бы его уломать. Эх, Аслан, Аслан, по той своей сохнешь, с осиной талией, а мы тебе вон какую лошадь пригоним! Навьючивай, да погоняй!
Приведя девушку из бани, тетя Зюльхаджа нарядила ее, приукрасила, сказала все, что положено сказать невесте, научила всему, чему положено научить, и невмоготу ей стало оставаться с Гюльнишан. "Корова, как есть корова! Зачахнуть можно, на нее глядя". Тете Зюльхадже даже жалко стало Аслана, но она тут же одёрнула себя: "Так-то оно лучше, когда меж мужем и женой особого жара нет. Не будет дома торчать, за женину юбку держаться! Делами займется, среди мужчин мужчиной будут считать. Да и чем она так уж плоха? Работница такая в любой семье нужна".
Кто-то постучал в дверь:
- Гялинбаджи! Вышла бы к нам!
Тетя Зюльхаджа только того и ждала - как из тюрьмы вырвалась.
- Посиди с нами, Гялинбаджи, отдохни, - женщины наперебой усаживали ее, стараясь оказаться поближе.
- Ты же из сил выбилась с этими хлопотами! Тетя Зюльхаджа уселась на почетном месте и, скрестив перед собой ноги, пододвинула поближе чай.
- Ну, Гялинбаджи, - сказала одна из женщин, подсовывая ей под спину мутаку, - когда мужеву племянницу пристраивать будешь?
Та-а-к... Опять в дочку ее деверя метят. Выпытать хотят, можно ли сватов засылать. Ну уж нет, скорее камень заговорит, чем она. Ведь сколько раз пробовала она отпугивать всех, кто зарился на дочку деверя. Неслух! С малых лет только с мальчишками и хороводилась! Она и сейчас-то приедет на каникулы, соберет всех своих дружков и ведет их арык копать!
Только никого запугать не удалось, вот и эта, похоже, тоже не собирается отцепляться.
- Пора уж, ей, пора... Время подошло своим домом зажить, Каждая девушка какому-то парню предназначена. Ты уж выбери кого-нибудь из наших, хоть кривого-плешивого. Чтоб люди не думали. Скажи, какое твое последнее слово?
- Да ведь она еще учится...
- И пусть. Семья, в которую она войдет, возьмет на себя заботу, выучит. А слово сказано будет, чтобы знали все: девушка сговорена.
Женщины, знавшие, насколько этот вопрос интересует их соседку, тоже загомонили хором: правда, мол, взрослая девушка, чего ж зря тянуть?
- Да я уже говорила ее матери, - вяло отбивалась тетя Зюльхаджа, - пора, мол, выдавать девочку...
Разговор о замужестве этой девушки испортил тете Зюльхадже все настроение. Не хотелось ей признаваться в своем бессилии. Ну, не в бессилии, потому как силу свою она тут еще не пробовала. Не пробовала потому, что знала: придется повозиться, и пока что не подступалась. Не очень-то она представляла себе будущее этой супротивницы. Надо было перевести разговор на другое. Рядом, приткнувшись к ней, сидел чей-то ребенок, и тетя Зюльхаджа не переставала поглаживать его по головке, такая уж у нее была привычка. Она хотела было заговорить с ребенком: чья же ты, доченька в красном платьице, да увижу я твою судьбу, но тут вдруг обнаружила, что в бок ей уткнулся головенкой мальчуган, и к тому же сопливый. Тетя Зюльхаджа в ярости оттолкнула его. Пошел отсюда, щенок! Иди к мальчишкам! Поговорить не дают, стервецы!
По тому, как она в сердцах отпихнула ребенка, женщины поняли, что Гялинбаджи не настроена продолжать деловой разговор. В другое время у нее и "щенок" получалось, как "деточка моя". Иной раз ласкает внучонка, только-только начавшего лепетать: "И что ж это ты, щеночек мой, будто дрозд чирикаешь?"
Прогнав ребенка, тетя Зюльхаджа устроилась поудобней, отхлебнула чайку...
- Вот мой вам совет, - неспешно, словно подвешивая к каждому слову груз, заговорила она, - мальчишек своих не заласки-вайте. Чем больше он слез с соплями проглотит, тем скорее мужчиной станет. Девочка - да, девочке ласка нужна. Одну руку всегда у дочки на голове держите. Она же, бедняжка, как вырастет, в чужой дом пойдет, так пускай уж побойчей будет. А то заклюют...
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.