Сваха - [2]

"Ну и сукин сын, Аслан! - размышляла она. - Это же надо, какую выглядел!.. Губа не дура! Сам колода колодой, а такую женщину подцепил! Нежная, прозрачная, как ламповое стекло! Это ж ханский товар! Разве такая невестка выдюжит в вашем доме! У твоей матери в руках ей и сроку-то сорок дней. От рамазана до рамазана не дотянет!".

А та уже приметила сваху и скорей ополаскиваться. Не могла она мыться при тете Зюльхадже. Аслану близкая родственница, да и занимается-то чем... Хоронясь за других, женщина уже было прокралась к двери, когда ее настиг оклик тети Зюльхаджи.

- Доченька! - голос у свахи был мягкий, мягче шелка. - Подойди-ка поближе...

Тетя Зюльхаджа не просто ласково окликнула женщину. В ее "доченька" слышалось: не бойся меня, милая, я твоя сторонница. Прикрываясь тазом, женщина несмело приблизилась к ней.

- Оливковым маслом локти мажь! - сказала тетя Зюльхаджа, утопая в море улыбок, благостная и довольная. Женщина ничего не ответила. Провожаемая заговорщицким взглядом тети Зюльхаджи, она бочком-бочком пробралась к выходу. Душа ее пела, словно сваты Аслана стояли уже у ее дверей. Не помнила, как и оделась, как до дому добрались.

А тетя Зюльхаджа вернулась из бани и прямиком к деверю, чайку попить.

Пришла и сразу велела ребятишкам Аслана отыскать, пускай, мол, придет, нужен.

Аслан мигом явился пред ее очи. Тетя Зюльхаджа всем велела-уйти: и девушкам, готовившим чай, и жене деверя, не перестававшей сетовать на сына, займитесь своими делами, а вот Аслана, как ровню, как достойного собеседника, совладельца некоей тайны, сообщника, усадила рядом с собой у самовара.

- Налей-ка себе чайку, парень- - тетя Зюльхаджа печально вздохнула.

Некоторое время они молча потягивали чай, и тетя Зюльхаджа бросала на Аслана печально-сочувственные взгляды.

- Возлюленную твою давеча в бане видела, - вымолвила, наконец, тетя Зюльхаджа.

"Возлюбленная!" - Аслан сразу весь обмяк. Никто, никогда, ни родственники, ни приятели не называли так его "избранницу". "Та, с приплодом" - и весь разговор. Как же он пожалел, что до сих пор не зашел к тете Зюльхадже. Ведь и в голову не пришло, что она запросто может уговорить его родню.

- Порядочная женщина, - сказала тетя Зюльхаджа и отхлебнула чайку, достойная, скромная, да достанется она кому предназначена!

У Аслана даже сердце зашлось. Как это - "предназначена"? Мужу? С ним она давно в разводе. Может, знает чего старуха?

Аслан весь съежился, ожидая удара.

И тут тетя Зюльхаджа, как бы рассердившись внезапно, стукнула стаканом по блюдцу.

- Зачем ты позоришь женщину? - выкрикнула она. - Чтоб имя ее по углам трепали? Вон у тебя сестренки, хоть на одну кто косо взглянет, понравится тебе? А твоя, она ведь тоже чья-то дочь, сестра чья-то. Чего ж ты людей срамишь?

Всесокрушающим селем обрушилась она на Аслана, и поначалу парень растерялся.

- Да я же ее люблю! - начал он, собравшись с духом. - Ей богу, люблю!

- А-а, перестань! Кому голову морочишь? Замуж ее возьмешь! Возьмешь?! - В том, что тетя Зюльхаджа кричала на Аслана, как бы защищая от него молодую женщину, был свой особый смысл. Она лучше него знала, что он любит no-настоящему: а поэтому и вела к тому, чтоб внушить парню, насколько это немыслимое дело. Уж даже она, тетя Зюльхаджа дьяволу пинетки сошьет, - не может ему поверить.

Аслан клялся-божился, уверял, что намерения у него самые честные. Тетя Зюльхаджа только рукой махала.

- Приятелям своим расскажи! Ты, что же, единственный сын, с отцом-матерью делиться будешь?

- Не буду.

- Тогда как же мать свою жене под ноги кинешь?

- Зачем мне ее кидать? У каждой свое место. - Аслан чуть не плакал.

- Эй, ты, дурачок... Не понимаешь, что твоя мать с нежеланной невесткой сделает! В ваш дом не невестку, вам рабочую лошадь надо! Знаешь, чего твоя с мужем-то разошлась?

- Знаю.

- Ну, чего?

- Со скотиной управиться не могла. - Аслан виновато вздохнул. - Свекровь и сказала, или она, или я.

- Ну, а я про что? Вашу-то скотину кто обхаживать будет? Может, я приду? Такой домина, и ты все хочешь на нее, на бедняжку, свалить?! Да она и так того гляди переломится! Ты ж не украшение в комнату, работницу в дом берешь! Ну, пускай, привел ты ее. На тюфячок усадишь да любоваться будешь! А она в библиотеку свою прошлась и обратно?

- Почему? Как все, так и она.

- Нет, сынок. Такое в доме подымется - ледяная гора растает! Она же дитя с дитем на руках. Приведешь ты ее, пихнешь своим в пасть, от нее через год только выжимки останутся! - Уперев руки в бока, тетя Зюльхаджа кричала на парня, как полководец, сокрушивший вражеское войско. - Выжимки...

- Это еще почему? - Аслан пыжился, хотя от него самого уже только выжимки остались.

- Значит, так и не понял? Ну, можешь ты взять в толк: не вашего она поля ягода! Вам лошадь нужна! Кобыла! И чтоб клыки собачьи! Ты на себя глянь барсук барсуком, куда она тебе, - одуванчик нежный от ветерка укрывать}

- И укрою! - Аслан все гуще наливался краской. - Дыхнуть на нее не дам!

Тетя Зюльхаджа помолчала.

- Уж не хотела я тебе говорить, да придется, - понизив голос, печально произнесла она, видя, что доводы ее не действуют, и парень огрызается, как прижатый к забору пес. - Глупый ты, вот и не понимаешь: спета ее песенка. Я не зря говорю. В бане ее давеча видела.