Судьбы в капкане - [15]

— Мишанька! Чего шумишь? Пошли к нам! — выглянула из дверей Юлька и, схватив парня за руку, хотела втащить в комнату, но тот уперся, отказался наотрез:

— Не пойду. Надоела ваша грязь! Уходите в общагу. Иначе сам всех повыкидываю! — пригрозил девке. Та, ничуть не оробев, обняла за шею и, поцеловав так, что у Мишки голова пошла кругом, сказала тихо:

— Погоди десяток минут. Все разойдутся. Тогда поговорим. Хорошо! — чмокнула в щеку и скрылась за дверью.

— Мишанька, иди ко мне! — позвала мать.

Парень вошел в спальню.

— Знаешь, я сегодня диплом получил. Красный, с отличием. Мне уже работу предложили, — улыбался довольный.

— Молодец, сынок! Видишь какая радость! А ты бурчишь, ругаешься.

— Мам! Надоели дешевки! Хотел вдвоем с тобой побыть, порадоваться, отдохнуть.

— Они через неделю уезжают на каникулы. Все по своим деревням. На целых три месяца. Вот и отдохнем. Поживем сами. А за лето еще скучать будем по ним.

— Я что, похож на сумасшедшего?

— А разве ни одна не нравится?

— Ну ты мам меня за лоха не держи. Я нормальный и обращать внимание на путан не собираюсь. Еще не свихнулся.

— Ладно тебе кипеть. Не заводись на ночь глядя. Иди поешь, да поболтаем, куда тебя зовут работать, — встала Катя с постели. Мишка помог ей пристегнуть протезы, дойти до кухни.

Он уже поел, когда из комнаты девок вышли мужики. Они быстро обулись и, пожелав хозяевам спокойной ночи, быстро вышли на площадку. Вскоре и девки появились. Хохоча подошли к Кате, отдали ей деньги:

— Это твоя доля, — спешили убрать в своей комнате, открыли настежь окно.

— Ты с них долю берешь за блядство? — изумился Мишка.

— А ты как думаешь? Я не мешаю им и гостям. За это они платят мне. Иль считаешь, мы за одну квартплату на ноги встали? Да ее только и хватило бы на питание нам с тобой, о другом и не мечтай. Ни обуться, ни одеться было б не на что. Не говорю больше ни о чем.

— Слишком дорого платим за все! — вскипел сын.

— Ты это о чем? О какой плате лопочешь? — встала Катя из кресла во весь рост.

— Имя, честь свою продали, опозорили фамилию! — вскипел Мишка.

— Или ты в детстве не нажился в чести, когда у нас с тобой кроме нее и корки хлеба не было. Зато теперь дом — полная чаша, новая «Волга» в гараже. Сбереженья имеешь. Ты знаешь обо всем, чего ж не спросил, откуда взялось? Да потому что знал. Сам по магазинам ходишь, всему цену знаешь. Тебе повыеживаться захотелось?

— Я и не думал, что ты в доле!

— Молчать, сопляк! — цыкнула Катя на сына.

— Ты дождешься, что я уйду из дома.

— Поумнеешь, вернешься! Ишь, хвост поднял. Иль мне машина с гаражом нужны? Или для себя деньги коплю? Чего тебе не хватает золотая рыбка? В нужде и голоде ты куда послушнее и умнее был. Что сегодня на тебя наехало? Какая блоха укусила? А ну, иди ко мне! — сделала шаг навстречу, и Мишка обнял мать:

— Устал я от них. Так отдохнуть хочется.

— Неделю потерпи. До осени их не будет. А мне каково самой, вовсе изведусь одна.

— Я же с тобой!

— А приготовить, постирать, меня помыть, в квартире убрать, кто это сделает? Ты сам не справишься ни с чем, измучаешься. А если на работу пойдешь, я не знаю, как жить будем сами. Трудно будет нам. Ох и тяжко…

Глава 2. ПЕРЕШАГНИ БЕДУ

Михаила взяли ревизором в управление. Он пропадал на работе с раннего утра и до позднего вечера. Он так уставал, что, вернувшись домой, успевал лишь разуться, раздеться и дойти до койки. На ужин не оставалось сил. Он даже не заметил, что девки уехали на каникулы, а мать целыми днями одна. Недели напролет сидела она затворницей, ей и словом не с кем было перекинуться. А и посетовать, пожаловаться тоже некому. Когда наступали выходные дни, Мишка брался за уборку. Катя готовила, сидя у плиты. Потом они стирали, мылись. А вечером общались, сидя у телевизора.

Парень покупал в магазине сдобу и вместе с матерью пил чай не спеша.

— Ну, разве плохо жить самим, вдвоем? Впереди еще целое воскресенье, а у нас все поделано. И чай я завариваю не хуже твоих девок, и сдобу классную купил.

— Все так. Но без девок сдобы не будет. На голый чай перейдем.

— Это почему? — удивился Мишка.

— Твоего заработка не хватит на все даже вместе с моей пенсией. На еде я не стану экономить. Но во многом придется урезать себя.

— В чем?

— Ну, в тряпках…

— Мам, ты ж говорила про сбереженья.

— Они на черный день. Потому и называются сбереженьями. Растранжирить их можно быстро, а вот попробуй скопи, да еще притом, что ты запрещаешь держать квартирантов. А они немалый доход нам давали, — зудела Катя.

Сын все понимал. Но никак не хотел спорить и ругаться с матерью. А потому ответил тихо:

— Поступай, как знаешь. Но я не люблю чужих людей в нашей квартире. Надоело мне жить в своем доме как в гостях.

— Иди сюда, сынок! — позвала Мишку в спальню, достала из-под койки чемодан, открыла его. Парень ахнул, глянув на пачки денег, перевязанные резинками.

— Вот это да! Круто ты, мамка, меня уделала. С тобой не поспоришь. Аргумент не требует доказательств, — поднял руки Михаил и добавил:

— Мне за тобой не угнаться, сколько ни вкалывай. Обошла на вираже! Молодчина! Спасибо тебе!

— А ведь я и машину купила, и гараж за эти деньги построила. Мне плевать на соседей, что они лопочут. Когда мы с тобой голодали, кто помог хоть коркой хлеба? А ведь ты тогда был малышом! Так что пусть заткнутся эти праведники, знаю им цену, всем и каждому.