Судьба - [18]

Я не нравлюсь мистеру Гарретту Куперу.

Не беспокойтесь об этом, сэр. Это чувство взаимно.

— Вы не возражаете, если я возьму это с собой? — спрашивает он, снова постукивая по бумагам. Когда папа и дядя Уайатт качают головами, он продолжает: — Я еще раз проверю цифры, а затем позвоню, чтобы назначить дату посещения нового площадки.

Мы пожимаем друг другу руки, прощаемся, и Гарретт уходит.

— Я думаю, что все прошло хорошо, — начинает папа, и Уайатт соглашается.

Но все прошло не очень хорошо. Между мной и Гарреттом осталось слишком много недосказанного, и он не может просто уйти отсюда, как ни в чем не бывало. Не без того, чтобы я дала понять, что мной не так легко манипулировать, как он думает.

— Знаешь что? — Я стою. — Мне нужно кое-что сказать мистеру Куперу. Я сейчас вернусь.

Не дожидаясь ответа, я выбегаю из офиса как раз вовремя, чтобы увидеть, как захлопывается входная дверь отеля. Я мчусь за ним так быстро, как позволяют моя юбка и каблуки, втягивая воздух, когда я выхожу в обжигающий июльский день.

— Мистер Купер! — Зову я, хватаясь за белые перила крыльца, когда он останавливается перед машиной на стоянке.

Ублюдок даже не поднимает глаз, поэтому я ковыляю вниз по ступенькам. Тот, кто создал женскую моду такой, должен гореть в аду в специальном разделе, в который невозможно вселиться.

— Подожди секунду! — Я подхожу к его машине, запыхавшись, и опираясь обеими руками на капот.

Брови Гаррета поднимаются вверх.

— Я могу что-нибудь сделать для тебя, Ангел? — Он делает неудобный акцент на моем имени.

О, Боже. Пожалуйста, скажи, что я не рассказала ему о моем профессоре в колледже…

Блеск в его глазах может означать только то, что я это сделала.

Тогда ладно.

Если он готов играть грязно, у меня есть кое-какие боеприпасы.

— Я не знаю, Медведь… — Я так мило улыбаюсь, что меня немного тошнит.

У него отвисает челюсть.

— Как ты…ты рылась в моем телефоне?

— Не нарочно. Я получила одно из твоих сообщений, но я не знала еще тогда, что телефоны перепутали. Я начала читать разговор, пока не поняла, что произошло, и… — Я машу рукой, потому что я болтаю, и это не поможет. — Послушай, я не знаю, должна ли я извиниться за то, что была такой грубым прошлой ночью, или ожидать извинений, потому что ты мог сказать что-то… например, о том, кто ты, пока мы были в баре. Ты знал, что я буду шокирована, когда ты войдешь сегодня. Ты знал это и использовал в своих интересах.

— Не похоже, чтобы я мог вставить хоть слово.

Я хлопаю рукой по бедру.

— Да, ну, это не то, что я…

Гарретт поднимает руку, останавливая меня на середине предложения, которое я понятия не имела, как закончить. Я просто не мог позволить ему оставить последнее слово.

— Почему вы вышли сюда за мной, мисс Хаттон?

— Честно? Я вроде как хотела немного убить тебя, но учитывая, что мы собираемся работать вместе, я подумала, что нам лучше прояснить ситуацию. Мы начали с очень плохой ноги.

— И как именно ты собираешься это сделать с кем-то таким скользким и сомнительным, как я? — одна сторона его рта изгибается с хитрой улыбкой. — Это те слова, которые ты использовала, чтобы описать меня, верно?

Не заглатывай наживку.

Будь выше.

Покажи ему, как два совершенно разумных взрослых человека должны действовать в деловой ситуации. Я протягиваю руку, избавляясь от разочарования и сияя улыбкой.

— Здравствуйте, мистер Купер, я Анджела Хаттон и я рада с вами познакомиться. Если вы все еще будешь в городе завтра, есть ли шанс, что мы могли бы встретиться в «Пакте»? Прояснить ситуацию? Узнать друг друга при лучших обстоятельствах?

Гарретт выглядит таким же недовольным приглашением, как и я. Он последний человек, с которым я хочу проводить больше времени. Я не думаю, что я могла бы прояснить, насколько большим дерьмом, является этот человек.

— Что бы сказал Ник Чудесный, если бы узнал, что ты проводишь так много ночей в баре с другими мужчинами? — спрашивает он с насмешкой.

— Мой кузен? — Я вздрагиваю, действительно удивленная вопросом. — Почему его должно волновать, с кем я провожу время в баре? А какие другие мужчины? Ты имеешь в виду Мику и Натана? Других моих кузенов?

На мгновение наступает ошеломленная тишина, а затем Гарретт стирает улыбку с лица.

— Я думал, Ник твой парень…

— Мой кто?

— А я думал, ты ему изменяешь. — Он вздыхает, засовывая руки в карманы. — Когда я увидел, как ты сидела с двумя другими парнями.

Он что, издевается надо мной? Это действительно происходит прямо сейчас?

У меня отвисает челюсть, и я трясу головой, чтобы привести мысли в логический порядок.

— То есть, ты читаешь мои сообщения, а потом бесишься, потому что я читаю твои, но ты действительно думал, что я кому-то изменяю? С двумя парнями? — Я отшатываюсь, ошеломленная. — За какую женщину ты меня принимаешь?

Глаза Гарретта мерцают, а на его губах появляется ухмылка.

— Поверь мне, Ангел, ты не захочешь знать. И да. «Пакт». Завтра. Семь?

Я удивленно фыркаю, не уверенная, использует ли он мое прозвище, чтоб позлить меня, или он пытается быть милым. Соедините это с трепетом энергии, который проходит через меня каждый раз, когда его глаза встречаются с моими, и я нахожусь в редком состоянии, когда не знаю, что сказать.