Страшно ли мне? - [26]
«Вы куда это?» — заулыбался он.
Я хотела убежать в лес, но дядин работник быстро меня поймал.
«Глупо. Все равно далеко не уйдешь».
Потом мы три дня провели в доме дяди Якоба. За нами пришел отец. Пообещал, что последствий не будет. Это дядя Якоб с него взял такое обещание. Но дома нас все равно выпороли. Розгами. У меня до сих пор шрам. Мама плакала, а потом потихоньку пришла пожелать нам спокойной ночи.
«Мой Станко», — провожу рукой по его голове.
Они медленно спускаются с холма, друг за другом. Мама, отец, маленький Цирил, Ноже, Лойзе, Драго, все еще в пилотке-титовке и с винтовкой.
«Война же кончилась», — говорю ему.
«Мы всегда должны быть начеку».
Смотрю на него. Ему двенадцать лет. За плечами четыре года в партизанах, и поэтому ему разрешили, в его двенадцать лет, участвовать в выборах. В газете даже была его фотография. Кудрявый парнишка в титовке перед урной для голосования. Самый юный избиратель в Словении, который сейчас всеми способами добивается, чтобы его направили в мореходную школу. Драго такой, у него точно получится. Он хочет на море. На море. Он вообще море когда-нибудь видел? Что общего у нашей семьи с морем? Эта постоянная тоска по морю.
Все друг друга перебивают.
«А Франц? Где Франц?»
«Все время на процессах над белогвардейцами. Говорит, что не может больше этого выносить. Похудел еще больше, чем в партизанах. Я за него переживаю. А он только отмахивается. Не знаю, в кого он такой терпеливый».
Она не знает, от кого Франц унаследовал терпение.
«И, правда, от кого», — улыбаюсь я маме.
Мама. Ее спокойное лицо. В ней столько покоя. Как будто не знает никаких забот. Она расстилает на траве скатерть и выкладывает угощение. Жареная курица и свежий хлеб.
«Откуда у тебя все это?»
«Соседским дочкам связала платья и за это получила курицу. А Цирил три дня помогал мельнику и принес домой мешок муки. Мельничиха тайком от мужа дала ему дрожжи. Вместе с приветами тебе. Надеется, что помнишь, как она всегда хорошо к тебе относилась».
Теперь-то я понимаю, почему Мария в поезде повязала платок и надела очки. Мельничиха. Как-то мы с Марой пришли к ней и попросили муки, обещали, что заплатим, она нас выгнала.
«Цыганки, сгиньте с моих глаз».
Усмехаюсь. Всегда хорошо ко мне относилась. Для партизан у нее никогда ничего не было. Муки не было. Вообще ничего.
«Только что были белые и все забрали», — говорила она каждый раз.
«Неправда», — утверждали соседи.
Все равно. Мамин хлеб. Долго, долго все его ждали.
И смотрю на него. Ему, правда, не скучно. Сидя чуть в сторонке, наблюдает за нами. Цирил залез к нему на колени, нахлобучивает ему на голову пилотку Драго. Малыш разочарован — на дяде нет военной формы.
«Значит, ты не партизан», — говорит малыш.
Знал бы этот ребенок, что этот костюм был одолжен у шоферского друга, потому что форму, его единственную одежду, забрали в стирку.
Отец беспокойно пересаживается с места на место, раздраженно оглядывается. У него никогда не хватало терпения спокойно с нами посидеть и поговорить. Не представляю, почему он вообще захотел иметь детей.
«Пустая трата времени, эта ваша болтовня», — вечно он нам повторял.
«Вы поженитесь?» — вдруг он спрашивает со своей обычной резкостью.
Мы переглядываемся. Подхожу, беру его за руку. Мы оба молчим. Все замолкают. Не знаю, как надолго.
Работаем, пишем. Выезжаем на места. Мне дали машину с шофером, Тоне, потому что я без ноги. Мы с ним ездим по деревням Доленьской[14] и убеждаем людей, что Народный фронт — единственная реальная сила, и если мы победим на выборах, то станем самыми настоящими словенцами. Сильными и счастливыми. Время от времени мы с шофером подкрепляемся вином. Тоне мне нравится. Он выжил в Дахау. Выпив как следует, он закатывает рукава и показывает вытатуированный на руке номер. Так он в глазах людей, которых мы посещаем, перестает быть шофером и становится героем. До войны он возил известного люблянского пекаря, который после Освобождения уехал из страны.
«Что с ним стало?» — то и дело задается Тоне вопросом.
«А с моим графом?» — вторю я.
Мы ездим повсюду и пытаемся узнать, что случилось с нашими хозяевами. Где они? Живы ли? Теперь на автомобиле ездим мы с Тоне.
Недавно я попросил его заехать за мной ночью и отвезти к зданию тюрьмы. Он ни о чем меня не спрашивал. Понял все без слов. Даже обнять его захотелось. В тюрьме я пачкой сигарет подкупил охрану, чтобы меня пустили к нему. К учителю, который тогда так старался устроить меня в школу. Я его всегда помнил. Неужели он предатель? Верится с трудом. Но говорят, это так. Слишком много свидетелей, говорят. Некоторых я знаю и скорее поверю, что это они сделали, а не он. Охота на ведьм началась. Здесь, в нашей стране. Кто это остановит?
Учителя будят. Он смотрит на меня, и, думаю, не узнает. Вытаскиваю из-за пояса брюк три книги. В одну из них сунул клочок бумаги, на котором быстро нацарапал: «Спасибо за все».
Он держит книги в руках и разглядывает мое послание.
«Это ты? Живой? Как это ты про меня вспомнил?»
«Я не забывал», — отвечаю.
«Спасибо. Ты не представляешь, что для меня значит этот подарок».
Молчу.
«Где ты их нашел?»
Эта повесть о дружбе и счастье, о юношеских мечтах и грезах, о верности и готовности прийти на помощь, если товарищ в беде. Автор ее — писатель Я. А. Ершов — уже знаком юным читателям по ранее вышедшим в издательстве «Московский рабочий» повестям «Ее называли Ласточкой» и «Найден на поле боя». Новая повесть посвящена московским подросткам, их становлению, выбору верных путей в жизни. Действие ее происходит в наши дни. Герои повести — учащиеся восьмых-девятых классов, учителя, рабочие московских предприятий.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
Макар Мазай прошел удивительный путь — от полуграмотного батрачонка до знаменитого на весь мир сталевара, героя, которым гордилась страна. Осенью 1941 года гитлеровцы оккупировали Мариуполь. Захватив сталевара в плен, фашисты обещали ему все: славу, власть, деньги. Он предпочел смерть измене Родине. О жизни и гибели коммуниста Мазая рассказывает эта повесть.
Леонид Переплётчик родился на Украине. Работал доцентом в одном из Новосибирских вузов. В США приехал в 1989 году. B Америке опубликовал книги "По обе стороны пролива" (On both sides of the Bering Strait) и "Река забвения" (River of Oblivion). Пишет очерки в газету "Вести" (Израиль). "Клуб имени Черчилля" — это рассказ о трагических событиях, происходивших в Архангельске во время Второй мировой войны. Опубликовано в журнале: Слово\Word 2006, 52.
Главный герой романов Иорама Чадунели — опытный следователь. В романе «Возмездие» он распутывает дело об убийстве талантливого ученого, который занимался поисками средства для лечения рака. Автор показывает преступный мир дельцов, лжеученых, готовых на все ради собственной выгоды и славы. Персонажи «Рождественского бала» — обитатели «бриллиантового дна» одного города — махинаторы, взяточники и их высокие покровители.
Книга представляет сто лет из истории словенской «малой» прозы от 1910 до 2009 года; одновременно — более полувека развития отечественной словенистической школы перевода. 18 словенских писателей и 16 российских переводчиков — зримо и талантливо явленная в текстах общность мировоззрений и художественных пристрастий.
Словения. Вторая мировая война. До и после. Увидено и воссоздано сквозь призму судьбы Вероники Зарник, живущей поперек общепризнанных правил и канонов. Пять глав романа — это пять «версий» ее судьбы, принадлежащих разным людям. Мозаика? Хаос? Или — жесткий, вызывающе несентиментальный взгляд автора на историю, не имеющую срока давности? Жизнь и смерть героини романа становится частью жизни каждого из пятерых рассказчиков до конца их дней. Нечто похожее происходит и с читателями.
«Ты ведь понимаешь?» — пятьдесят психологических зарисовок, в которых зафиксированы отдельные моменты жизни, зачастую судьбоносные для человека. Андрею Блатнику, мастеру прозаической миниатюры, для создания выразительного образа достаточно малейшего факта, движения, состояния. Цикл уже увидел свет на английском, хорватском и македонском языках. Настоящее издание отличают иллюстрации, будто вторгающиеся в повествование из неких других историй и еще больше подчеркивающие свойственный писателю уход от пространственно-временных условностей.
«Легко» — роман-диптих, раскрывающий истории двух абсолютно непохожих молодых особ, которых объединяет лишь имя (взятое из словенской литературной классики) и неумение, или нежелание, приспосабливаться, они не похожи на окружающих, а потому не могут быть приняты обществом; в обеих частях романа сложные обстоятельства приводят к кровавым последствиям. Триллер обыденности, вскрывающий опасности, подстерегающие любого, даже самого благополучного члена современного европейского общества, сопровождается болтовней в чате.