Стихотворения. Поэмы - [7]

Верно, и впрямь совершается чудо! —

Смотрит, смеется:

– Я прямо с вокзала,

– Что ты! – сказал я. – Куда да откуда?

Хоть бы открытку с дороги прислала.

– Вот я приехала, разве не слышишь,

Разве не видишь, я прямо с вокзала,

Я на минутку к тебе забежала,

А на открытке всего не напишешь.

Думай и делай теперь что угодно,

Я-то ведь рада, что стала свободной…

1935

Град на Первой Мещанской *

Бьют часы на башне,

Подымается ветер,

Прохожие – в парадные,

Хлопают двери,

По тротуару бегут босоножки,

Дождь за ними гонится,

Бьется сердце,

Мешает платье,

И розы намокли.

Град

      расшибается вдребезги

                            над самой липой.

Все же

Понемногу отворяются окна,

В серебряной чешуе мостовые,

Дети грызут ледяные орехи.

1935

Кузнечики *

I

Тикают ходики, ветер горячий

В полдень снует челноком по Москве,

Люди бегут к поездам, а на даче

Пляшут кузнечики в желтой траве.

Кто не видал, как сухую солому

Пилит кузнечик стальным терпугом?

С каждой минутой по новому дому

Спичечный город растет за бугром.

Если бы мог я прийти на субботник,

С ними бы стал городить городок,

Я бы им строил, бетонщик и плотник,

Каменщик, я бы им камень толок.

Я бы точил топоры – я точильщик,

Я бы ковать им помог – я кузнец,

Кровельщик я, и стекольщик, и пильщик.

Я бы им песню пропел, наконец.

1935

II

Кузнечик на лугу стрекочет

В своей защитной плащ-палатке,

Не то кует, не то пророчит,

Не то свой луг разрезать хочет

На трехвершковые площадки,

Не то он лугового бога

На языке зеленом просит:

– Дай мне пожить еще немного,

Пока травы коса не косит!

1946

Мельница в Даргавском ущелье *

Все жужжит беспокойное веретено —

То ли осы снуют, то ли гнется камыш, —

Осетинская мельница мелет зерно,

Ты в Даргавском ущелье стоишь.

Там в плетеной корзине скрипят жернова,

Колесо без оглядки бежит, как пришлось,

И, в толченый хрусталь окунув рукава,

Белый лебедь бросается вкось.

Мне бы мельника встретить: он жил над рекой,

Ни о чем не тужил и ходил по дворам,

Он ходил – торговал нехорошей мукой,

Горьковатой, с песком пополам.

1935

Игнатьевский лес *

Последних листьев жар сплошным самосожженьем

Восходит на небо, и на пути твоем

Весь этот лес живет таким же раздраженьем,

Каким последний год и мы с тобой живем.

В заплаканных глазах отражена дорога,

Как в пойме сумрачной кусты отражены.

Не привередничай, не угрожай, не трогай,

Не задевай лесной наволгшей тишины.

Ты можешь услыхать дыханье старой жизни:

Осклизлые грибы в сырой траве растут,

До самых сердцевин их проточили слизни,

А кожу все-таки щекочет влажный зуд.

Все наше прошлое похоже на угрозу —

Смотри, сейчас вернусь, гляди, убью сейчас!

А небо ежится и держит клен, как розу, —

Пусть жжет еще сильней! – почти у самых глаз.

1935

Шотландская песня *

Прощай, прощай, не скучай по мне,

Я скоро соскучусь по дому.

Ты верь: я любила тебя, а теперь

Я буду верна другому.

Идет на запад мой пароход,

Мой город проходит мимо;

Мой друг немолод, угрюм и ревнив,

Глаза холоднее дыма.

Пускай он ни слова не хочет сказать,

Глаза холоднее дыма,

Пускай вдали от родной земли

Не буду я любима.

На жизнь и на смерть я люблю его,

Мне сладок ветер соленый.

Прощай, прощай, мой туманный край,

Мой берег зеленый.

Прощай, прощай, не скучай по мне;

Бессонный дом, прощай, —

Далекие клены, родимый край,

Прощай, мой берег зеленый.

1936

Цейский ледник *

Друг, за чашу благодарствуй,

Небо я держу в руке,

Горный воздух государства

Пью на Цейском леднике.

Здесь хранит сама природа

Явный след былых времен —

Девятнадцатого года

Очистительный озон.

А внизу из труб Садона

Сизый тянется дымок,

Чтоб меня во время о́но

Этот холод не увлек.

Там над крышами, как сетка,

Дождик дышит и дрожит,

И по нитке вагонетка

Черной бусиной бежит.

Я присутствую при встрече

Двух времен и двух высот,

И колючий снег на плечи

Старый Цее мне кладет.

1936, 1940

Приглашение в путешествие *

Уезжаем, уезжаем, укладывай чемоданы,

На тысячу рублей билетов я выстоял у судьбы,

Мы посетим наконец мои отдаленные страны,

Город Блаженное Детство и город Родные Гробы.

Мы посетим, если хочешь, город Любовного Страха,

Город Центифолию и город Рояль Раскрыт,

Над каждым городом вьется бабочка милого праха.

Но есть еще город Обид.

Там у вокзала стоит бронепоезд в брезенте,

И брат меня учит стрелять из лефоше.

А в городе Музыки дети играют сонаты Клементи,

И город покинут и чужд потрясенной душе.

Ты угадаешь по влажной соли,

Прочтешь по траве, что вдали, на краю земли, —

Море за степями шумит на воле,

И на рейде стоят корабли.

И если хоть что-нибудь осуществимо

Из моих обещаний, то я тебе подарю

Город Море, и город Пароходного Дыма,

И город Морскую Зарю.

– Мне скучно в твоих городах, – ты скажешь.

– Не знаю,

Как я буду в городе Музыки жить, никого не любя,

А морская заря и море, выгнутое по краю, —

Синее море было моим без тебя.

1937

Портрет *

Никого со мною нет.

На стене висит портрет.

По слепым глазам старухи

Ходят мухи,

              мухи,

                      мухи.

– Хорошо ли, – говорю, —

Под стеклом в твоем раю?

По щеке сползает муха,

Отвечает мне старуха:

– А тебе в твоем дому

Хорошо ли одному?

1937

«Лучше я побуду в коридоре…» *

Лучше я побуду в коридоре, —

Что мне делать в комнате твоей?

Пусть глядит неприбранное горе

Из твоих незапертых дверей.

Угол, где стояли чемоданы,

Осторожной пылью занесло.