Стихотворения - [144]
Рукой Брюсова ст. 2–3 этого четверостишия исправлены:
Очевидно, первоначальная редакторская правка Брюсова была более обширной. См. в письме Кузмина к Брюсову от 11 сентября 1912 г.: «Относительно данного стихотворения: 1) я оставил бы „стесненье мер“ в фразе, вообще несколько отвлеченной. 2) если позволите, я воспользуюсь Вашим стихом
Относительно „трирэмы“ строфа переделана так:
но выбрасывать строфу жалко. Последний фиговый листок, если он необходим, конечно, возможен, и я благодарен Вам за подсказанный так удачно временный стих:
Все тот же я, все так же твой» (РГБ, арх. В. Я. Брюсова).
«Залетною голубкой к нам слетела…»>*
Беловой автограф — в альбоме А. А. Ахматовой (РГАЛИ, арх, А. А. Ахматовой). С Ахматовой Кузмин познакомился, по всей видимости, 10 июня 1910 г., когда записал в Дневнике: «Приехали Гумилевы, она манерна, но потом обойдется». Особенно тесно Кузмин общался с ней в начале 1912 г., когда в феврале некоторое время жил у Гумилевых в Царском Селе. Вероятно, тогда и было написано стихотворение, как и предисловие к первой книге Ахматовой «Вечер». Более подробно см.: Ахматова и Кузмин. Филомела — соловей.
«Уж прожил года двадцать три я…»>*
«Гиперборей». 1912. № 2, под загл.: «Послание Ю. Ракитину». Ракшпин Ю. Л. - см. примеч. 146–154 (6). Ужпрожилгода двадцать три я. Кузмин был в Александрии в 1895 г., когда ему шел 23-й год. Траурный левкой. В Египте Кузмин был со своим возлюбленным, «князем Жоржем», который умер в Вене, воз- вращаясь из путешествия (см.: Кузмин и русская культура. С. 151). Каноб — см. примеч. 103–107. Вернешься счастливо в Одессу. Через Одессу пролегал наиболее удобный морской путь в Египет. Кузмин путешествовал именно этим путем.
«Возможно ль: скоро четверть века?…»>*
Беловой автограф — РГАЛИ. Юрьев Юрий Михайлович (1872–1948) — знаменитый актер Александрийского театра, впоследствии народный артист СССР. 20-летний юбилей его сценической деятельности праздновался 14 января 1912 г. Калиостро Алессандро (1743–1795) и граф Сен-Жермен (ум. 1784) — знаменитые авантюристы. Оба утверждали, что им более двух тысяч лет.
Новый год>*
«Сатирикон». 1914. № 1, под загл. «1914». Беловой автограф — РГАЛИ. Испанская мелодрама. Возможно, имеется в виду «Поклонение кресту» Кальдерона, поставленное В. Э. Мейерхольдом в 1910 г. на «башне» Вяч. Иванова (в этой постановке Кузмин играл роль отца Курсио) и в Териокском театре в 1912 г. Воровской роман Жиль Блаз — плутовской роман А. Р. Лесажа «История Жиль Блаза де Сантильяны» (1715–1735). Лекок Александр Шарль (1832–1918) — французский композитор, автор оперетт. Кузмин написал о нем статью (Кузмин М. Условности. Пг., 1923. С. 128–129).
Волхвы>*
«День», бесплатное приложение к № 350 от 25 декабря 1913 под загл. «Волхвы и пастыри». Беловые автографы — Изборник; РГАЛИ. Ст. 1 исправлен по автографам (в ГГ-1 и ГГ-2 — «тайноведеньем»). Возможно, нуждается в исправлении и ст. 12 (в автографах — «смуглый Мельхиор»). Легенда о поклонении волхвов — Мф., 2, 7-12. Имена волхвов заимствованы Кузминым из западной традиции. Бредит царь угрозой. Имеется в виду царь Ирод. Сюжет стихотворения связан с пьесой Кузмина «Рождество Христово. Вертеп кукольный» (WSA. Bd. 14 / Публ. Ж. Шерона; Театр. Кн. 1), поставленной 6 января 1913 г. в кабаре «Бродячая собака». Подробнее о постановке см.: Парнис А. Е., Тименчик Р. Д. Программы «Бродячей собаки» // Памятники культуры: Новые открытия. Ежегодник 1983. Л., 1985. С. 203–204.
Эпитафия самому себе>*
Беловые автографы — РНБ, арх. В. С. Спиридонова, с датой: 16 сентября 1912 и посвящ.: «Милому Всеволоду»; РГАЛИ, без посвящ. и с зачеркнутым обозначением дня и месяца. См. примеч. 2 к циклу 286–289.
Возвращение дэнди>*
«Гиперборей». 1913. № 9/10, с существенными пунктуационными отличиями в ст. 7: «Трудиться? — я не полководец» (аналогично — в ст. 9 и 10) и ст. 13: «Любовь! единая отрада». Ракитин Ю. Л. - см. примеч. 146–154 (6). Дым отечества… мне сладок. Парафраз стиха из «Горя от ума» А. С. Грибоедова: «И дым отечества нам сладок и приятен», являющегося, в свою очередь, вариантом стиха Г. Р. Державина «Отечества и дым нам сладок и приятен» (из ст-ния «Арфа»). Об этом выражении в широком историческом контексте см.: Ерофеева Н. Н. О культурной толще крылатого выражения «Дым отечества — сладок» // Диалог культур: Материалы научной конференции «Випперовские чтения — 1992». М., 1994. С. 77–87. Лукреция — героиня римской истории (VI в. до н. э.). Обесчещенная, она закололась, призвав перед этим к мести.
Письмо перед дуэлью>*
«Огонек». 1914. № 12, без посвящ… Панье — фижмы. Маркиз — см. ст-ния 32–40.
Балет (Картина С. Судейкина)>*
Беловой автограф — РГАЛИ с датой: [20 августа] 1912. Посвящение зачеркнуто карандашом. Картина С. Ю. Судейкина «Балет» (1910) хранится в Гос. Русском музее (воспроизведена: Коган Д. Сергей Юрьевич Судейкин. М., 1974. С. 50).
Повесть "Крылья" стала для поэта, прозаика и переводчика Михаила Кузмина дебютом, сразу же обрела скандальную известность и до сих пор является едва ли не единственным классическим текстом русской литературы на тему гомосексуальной любви."Крылья" — "чудесные", по мнению поэта Александра Блока, некоторые сочли "отвратительной", "тошнотворной" и "патологической порнографией". За последнее десятилетие "Крылья" издаются всего лишь в третий раз. Первые издания разошлись мгновенно.
Дневник Михаила Алексеевича Кузмина принадлежит к числу тех явлений в истории русской культуры, о которых долгое время складывались легенды и о которых даже сейчас мы знаем далеко не всё. Многие современники автора слышали чтение разных фрагментов и восхищались услышанным (но бывало, что и негодовали). После того как дневник был куплен Гослитмузеем, на долгие годы он оказался практически выведен из обращения, хотя формально никогда не находился в архивном «спецхране», и немногие допущенные к чтению исследователи почти никогда не могли представить себе текст во всей его целостности.Первая полная публикация сохранившегося в РГАЛИ текста позволяет не только проникнуть в смысловую структуру произведений писателя, выявить круг его художественных и частных интересов, но и в известной степени дополняет наши представления об облике эпохи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Критическая проза М. Кузмина еще нуждается во внимательном рассмотрении и комментировании, включающем соотнесенность с контекстом всего творчества Кузмина и контекстом литературной жизни 1910 – 1920-х гг. В статьях еще более отчетливо, чем в поэзии, отразилось решительное намерение Кузмина стоять в стороне от литературных споров, не отдавая никакой дани групповым пристрастиям. Выдаваемый им за своего рода направление «эмоционализм» сам по себе является вызовом как по отношению к «большому стилю» символистов, так и к «формальному подходу».
Критическая проза М. Кузмина еще нуждается во внимательном рассмотрении и комментировании, включающем соотнесенность с контекстом всего творчества Кузмина и контекстом литературной жизни 1910 – 1920-х гг. В статьях еще более отчетливо, чем в поэзии, отразилось решительное намерение Кузмина стоять в стороне от литературных споров, не отдавая никакой дани групповым пристрастиям. Выдаваемый им за своего рода направление «эмоционализм» сам по себе является вызовом как по отношению к «большому стилю» символистов, так и к «формальному подходу».
Критическая проза М. Кузмина еще нуждается во внимательном рассмотрении и комментировании, включающем соотнесенность с контекстом всего творчества Кузмина и контекстом литературной жизни 1910 – 1920-х гг. В статьях еще более отчетливо, чем в поэзии, отразилось решительное намерение Кузмина стоять в стороне от литературных споров, не отдавая никакой дани групповым пристрастиям. Выдаваемый им за своего рода направление «эмоционализм» сам по себе является вызовом как по отношению к «большому стилю» символистов, так и к «формальному подходу».
Впервые в таком объеме (593 текста) воспроизводятся произведения, опубликованные при жизни (в период с 1910-го по 1932 г.) одного из основателей футуристического движения в России Д. Бурлюка. В книгу также включены все стихотворные произведения его брата Н. Бурлюка, опубликованные в футуристических альманахах с 1910-го по 1915 год. Без творчества этих поэтов невозможно правильно понять историю русского авангарда и в целом русской поэзии XX века.http://ruslit.traumlibrary.net.
Творчество В.Г. Шершеневича (1893–1942) представляет собой одну из вершин русской лирики XX века. Он писал стихи, следуя эстетическим принципам самых различных литературных направлений: символизма, эгофутуризма, кубофутуризма, имажинизма. В настоящем издании представлены избранные стихотворения и поэмы Вадима Шершеневича — как вошедшие в его основные книги, так и не напечатанные при жизни поэта. Публикуются фрагментарно ранние книги, а также поэмы. В полном составе печатаются книги, представляющие наиболее зрелый период творчества Шершеневича — «Лошадь как лошадь», «Итак итог», отдельные издания драматических произведений «Быстрь» и «Вечный жид».
Александр Галич — это целая эпоха, короткая и трагическая эпоха прозрения и сопротивления советской интеллигенции 1960—1970-х гг. Разошедшиеся в сотнях тысяч копий магнитофонные записи песен Галича по силе своего воздействия, по своему значению для культурного сознания этих лет, для мучительного «взросления» нескольких поколений и осознания ими современности и истории могут быть сопоставлены с произведениями А. Солженицына, Ю. Трифонова, Н. Мандельштам. Подготовленное другом и соратником поэта практически полное собрание стихотворений Галича позволяет лучше понять то место в истории русской литературы XX века, которое занимает этот необычный поэт, вместе с В.
«… Мережковский-поэт неотделим от Мережковского-критика и мыслителя. Его романы, драмы, стихи говорят о том же, о чем его исследования, статьи и фельетоны. „Символы“ развивают мысли „Вечных Спутников“, „Юлиан“ и „Леонардо“ воплощают в образах идеи книги о „Толстом и Достоевском“, „Павел“ и „Александр I и декабристы“ дают предпосылки к тем выводам, которые изложены Мережковским на столбцах „Речи“ и „Русского Слова“. Поэзия Мережковского – не ряд разрозненных стихотворений, подсказанных случайностями жизни, каковы, напр., стихи его сверстника, настоящего, прирожденного поэта, К.