Стихотворения - [146]
Поэма публиковалась отдельными отрывками: глава I, 1: «Весна». 1908. № 4; 2 — «Весна». 1908. № 5, подзагл. (вероятно, не принадлежащим Кузмину) «Поцелуй»; 4 — А. 1909. № 3 (с иллюстрациями В. П. Белкина, любовника Кузмина), а также — «Весна». 1909. № 16, под загл. «Собор» (вероятно, Кузмину не принадлежащим); 6 — А. 1909. № 3 и — «Весна». 1909. № 17. Глава II, 1 — «Межа». 1908, 20 октября; 4 — А. 1909. № 3; 6 — «Весна». 1909. № 13; 7 — «Весна». 1908. № 12. Глава III, 2 — А. 1909. № 3; 7 — Там же; 11 — Там же. Глава IV, 1–2, 4–6 — Литературный альманах. СПб., 1912 (второе изд. — 1914); 3 — «Дэнди». 1910. № 2.
«Ролла» — поэма Альфреда де Мюссе. В дальнейших комментариях к поэме римской цифрой обозначается глава, арабской — отрывок.
I, 1. Веспер — Венера.
I, 2. Дездемона, Разина — героини опер Дж. Россини «Отелло» и «Севильский цирюльник» (опера «Отелло» есть также у Дж. Верди, и не исключено, что в виду имеется она). Песня о печальной иве — из оперы «Отелло». Письмо… Альмавиве — из «Севильского цирюльника».
II, 2. Голконда — легендарная страна несметных сокровищ.
II, 4. В А разночтение в ст. 18: «Беглый блеск трепещущих зарниц» (так же в расклейке, входящей в состав автографа РГАЛИ). В тексте книги, возможно, ошибка наборщика.
II, 5. В ГГ-1 ст. 4: «Срок жгучий меж тем зрел», ст. 14: «Лепет невинный — твоя речь».
III, 1. Беловой автограф с датой: 6 марта 1910 — ИРЛИ (указано А. Г. Тимофеевым). Ст. 17 и 19 исправлены, исходя из общего ритма. В ГГ-1 и ГГ-2 конечные слова в них — «тяжелой» и «гондолой». Колокольня Маркова — базилика Сан-Марко в Венеции.
III, 2. «Севильский брадобрей» — опера Дж. Россини «Севильский цирюльник».
IV, 2. Локуста (Лукуста, ум. 68) — римская отравительница, служившая Агриппине и Нерону. Казнена Гальбой.
IV, 3. В журнале и беловом автографе ст. 30: «Мне голос слышался иной».
IV, 5. Редова — богемский танец. Де Местр, Жозеф — гр. Ж. де Местр (1753–1821), известный французский публицист, автор книги «О папе» (1819).
IV, 6. Ст. 16 исправлен по первой публ. В ГГ-1 и ГГ-2 он выглядел: «Но я — уж не борец любовной рати».
Вожатый>*
Печ. по единственному прижизненному изданию (СПб.: Прометей, 1918). Первоначально книга, планировавшаяся к изданию после ГГ-1, должна была называться «Гонцы» (см. полное загл. «Изборника»). Эпиграф — из ст-ния 6 цикла 317–325.
I. Плод зреет>*
«Мы в слепоте как будто не знаем…»>*
Лук. 1917. № 7. 2 черновых автографа (один — с датой: 11 сентября 1916) — РГАЛИ.
«Под вечер выдь в луга поемные…»>*
Лук. 1916. № 37. Черновой автограф (начиная со ст. 22) — РГАЛИ, с датой: 27 июня 1916.
«Господь, я вижу, я недостоин…»>*
Лук. 1916. № 28, под загл. «Я недостоин». Дебюсси — см. примеч. 326–334 (8).
«Какая-то лень недели кроет…»>*
Лук. 1916. № 25.
«Не знаешь, как выразить нежность!..»>*
Беловой автограф — Стихи-19.
«Находит странное молчание…»>* СевЗ. 1914. № 3. Беловые автографы — РГБ, арх. В. Я. Брюсова; РНБ, с посвящ.: «Всеволоду моему».
«Какая белизна и кроткий сон!..»>*
Черновой автограф с датой: 6 янв<аря> 1917 — РГАЛИ.
«Красное солнце в окно ударило…»>*
СевЗ. 1916. № 2. В ССт. С. 649 указано, что имеется неизвестный нам автограф, посвящ. Ю. Юркуну (см. о нем примеч. 245–257).
«Я вижу, в дворовом окошке…»>*
Лук. 1915. № 50, без ст. 9-12, с разночтениями. Ст. 7: «А год — это гладкий сколок», ст. 18 заключен в скобки.
II. Вина иголки>*
«Вина весеннего иголки…»>*
СевЗ. 1916. № 2. На Императорской конюшне. Имеется в виду здание придворных конюшен в Петербурге на Конюшенной площади и набережной Мойки.
«Еще нежней, еще прелестней…»>*
«Утро России». 1916, 10 апреля, под загл. «Апрель». Ст-ние насыщено пасхальной символикой.
«Такие дни — счастливейшие даты…»>*
СевЗ. 1916. № 2.
«Просохшая земля! Прижаться к ней…»>*
«Огонек». 1916. № 49. Черновой автограф без загл., с датой: 22 ноября <1916> — РГАЛИ.
«В такую ночь, как паутина…»>*
СевЗ. 1916. № 2, с перестановкой ст. 7 и 8. Барберина (Барбарина) — персонаж оперы Моцарта «Свадьба Фигаро». Эпиграф — начальные слова ее арии (в традиционном рус. пер. — «Потеряла я булавку»).
Летний сад>* Черновой автограф без загл. и посвящ. — РГАЛИ, с датой: 5 августа <1916>. Юдин Н. А. - литератор, в годы гражданской войны — сотрудник различных газет юга России, в двадцатые годы жил в Ростове-на-Дону. У Крылова. Имеется в виду памятник И. А. Крылову в Летнем саду работы П. К. Клодта (1855) — традиционное место гуляния с детьми.
К Дебюсси>* СевЗ. 1916. № 6. Дебюсси Ашиль Клод (1862–1918) — французский композитор, бывший одним из постоянных любимцев Кузмина, начиная по крайней мере с 1907 г. (см. письмо к В. В. Руслову от 8 декабря 1907 // СиМ. С. 210). Фонтан Верлена, лунная поляна. Имеется в виду романс Дебюсси на стихи П. Верлена «Лунный свет». Старинного… француза. Очевидно, имеется в виду пристрастие Дебюсси к старой французской музыке.
Зима>* «Любовь к трем апельсинам». 1916. № 2/3, без загл. Черновой автограф без загл. — РГАЛИ. Судя по расположению в тетради, ст-ние написано в ноябре-декабре 1916 г.
III>*
«Среди ночных и долгих бдений…»>*
Альманах муз. Пг., 1916. В ССт. С. 650 указано, что имеется неизвестный нам автограф, посвящ. Ю. И. Юркуну (см. о нем примеч. 245–257).
Повесть "Крылья" стала для поэта, прозаика и переводчика Михаила Кузмина дебютом, сразу же обрела скандальную известность и до сих пор является едва ли не единственным классическим текстом русской литературы на тему гомосексуальной любви."Крылья" — "чудесные", по мнению поэта Александра Блока, некоторые сочли "отвратительной", "тошнотворной" и "патологической порнографией". За последнее десятилетие "Крылья" издаются всего лишь в третий раз. Первые издания разошлись мгновенно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дневник Михаила Алексеевича Кузмина принадлежит к числу тех явлений в истории русской культуры, о которых долгое время складывались легенды и о которых даже сейчас мы знаем далеко не всё. Многие современники автора слышали чтение разных фрагментов и восхищались услышанным (но бывало, что и негодовали). После того как дневник был куплен Гослитмузеем, на долгие годы он оказался практически выведен из обращения, хотя формально никогда не находился в архивном «спецхране», и немногие допущенные к чтению исследователи почти никогда не могли представить себе текст во всей его целостности.Первая полная публикация сохранившегося в РГАЛИ текста позволяет не только проникнуть в смысловую структуру произведений писателя, выявить круг его художественных и частных интересов, но и в известной степени дополняет наши представления об облике эпохи.
Жизнь и судьба одного из замечательнейших полководцев и государственных деятелей древности служила сюжетом многих повествований. На славянской почве существовала «Александрия» – переведенный в XIII в. с греческого роман о жизни и подвигах Александра. Биографическая канва дополняется многочисленными легендарными и фантастическими деталями, начиная от самого рождения Александра. Большое место, например, занимает описание неведомых земель, открываемых Александром, с их фантастическими обитателями. Отзвуки этих легенд находим и в повествовании Кузмина.
Художественная манера Михаила Алексеевича Кузмина (1872-1936) своеобразна, артистична, а творчество пронизано искренним поэтическим чувством, глубоко гуманистично: искусство, по мнению художника, «должно создаваться во имя любви, человечности и частного случая». Вместе с тем само по себе яркое, солнечное, жизнеутверждающее творчество М. Кузмина, как и вся литература начала века, не свободно от болезненных черт времени: эстетизма, маньеризма, стилизаторства.«Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро» – первая книга из замышляемой Кузминым (но не осуществленной) серии занимательных жизнеописаний «Новый Плутарх».
Художественная манера Михаила Алексеевича Кузмина (1872–1936) своеобразна, артистична, а творчество пронизано искренним поэтическим чувством, глубоко гуманистично: искусство, по мнению художника, «должно создаваться во имя любви, человечности и частного случая».«Путешествия сэра Джона Фирфакса» – как и более раннее произведение «Приключения Эме Лебефа» – написаны в традициях европейского «плутовского романа». Критика всегда отмечала фабульность, антипсихологизм и «двумерность» персонажей его прозаических произведений, и к названным романам это относится более всего.
Творчество В.Г. Шершеневича (1893–1942) представляет собой одну из вершин русской лирики XX века. Он писал стихи, следуя эстетическим принципам самых различных литературных направлений: символизма, эгофутуризма, кубофутуризма, имажинизма. В настоящем издании представлены избранные стихотворения и поэмы Вадима Шершеневича — как вошедшие в его основные книги, так и не напечатанные при жизни поэта. Публикуются фрагментарно ранние книги, а также поэмы. В полном составе печатаются книги, представляющие наиболее зрелый период творчества Шершеневича — «Лошадь как лошадь», «Итак итог», отдельные издания драматических произведений «Быстрь» и «Вечный жид».
«… Мережковский-поэт неотделим от Мережковского-критика и мыслителя. Его романы, драмы, стихи говорят о том же, о чем его исследования, статьи и фельетоны. „Символы“ развивают мысли „Вечных Спутников“, „Юлиан“ и „Леонардо“ воплощают в образах идеи книги о „Толстом и Достоевском“, „Павел“ и „Александр I и декабристы“ дают предпосылки к тем выводам, которые изложены Мережковским на столбцах „Речи“ и „Русского Слова“. Поэзия Мережковского – не ряд разрозненных стихотворений, подсказанных случайностями жизни, каковы, напр., стихи его сверстника, настоящего, прирожденного поэта, К.
Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной.
Александр Галич — это целая эпоха, короткая и трагическая эпоха прозрения и сопротивления советской интеллигенции 1960—1970-х гг. Разошедшиеся в сотнях тысяч копий магнитофонные записи песен Галича по силе своего воздействия, по своему значению для культурного сознания этих лет, для мучительного «взросления» нескольких поколений и осознания ими современности и истории могут быть сопоставлены с произведениями А. Солженицына, Ю. Трифонова, Н. Мандельштам. Подготовленное другом и соратником поэта практически полное собрание стихотворений Галича позволяет лучше понять то место в истории русской литературы XX века, которое занимает этот необычный поэт, вместе с В.