и остается вновь одна лишь только вера,
и теплится она отчаянно, едва.
И видеть бледный лик, проклятый и забытый,
и чувствовать стекло преграды меж миров,
и путь искать туда — мечом насквозь пробитый,
и слышать приговор, который так суров.
И боли не унять в его горящем взгляде,
и сердце ледяным затянуто узлом.
Когда на башне ночь ветрами небо гладит,
он видит Пустоту — меж звездами излом.
Погасшею звездой, невидимою и жгучей
его судьба — и все, что миру ссудит рок.
Не слушайте врагов — безжалостный, могучий,
не верьте, что силен, не верьте, что жесток.
Едва ли описать — словами, на бумаге,
какая ночь взошла в душе его, когда
горели в небесах победы Света флаги,
и уходил за грань Учитель навсегда.
На плечи одного, пусть сильного, мальчишки
взвалите этот мир — и бросьте одного.
Когда все одному, то все на свете слишком —
всего лишь ученик, не знающий всего.
И вот за эту ночь, взрослея по минутам,
он все сумел понять, и сам свой путь постиг,
и серым липким злом, как Пустотой, опутан,
он выстоял и встал — всего лишь ученик.
И утешенье сна в забытом предсказании,
и встреча впереди, и мир в душе его…
Но где мне суждено смертельное касанье,
и как зажечь звезду из сердца моего…
