Стихи - [8]

встарь?" И ответил Шерр: "Зовусь я - странником, о царь! Ловок я во всех деяньях". "Имя назови! - Хейр сказал. Или омойся в собственной крови!" Шерр сказал: "О царь! Хоть чашу поднеси, хоть меч Вынь, но имени иного не могу изречь!" Молвил Хейр: "Подлец! Душою перестань кривить, Кто захочет, каждый может кровь твою пролить. Знаю я - ты Шерр - гнуснейший на земле злодей! Изверг ты, достойный клички дьявольской своей! Ну, гляди, ублюдок ада, вспомни: это ты Вырвал жаждущему очи за глоток воды И в пустыне, где ни капли влаги нет, ни тени, Без воды его покинул в тысячах мучений. Драгоценности, одежду взял ты у него И несчастного в пустыне бросил одного. Знай: я - Хейр, и я тобою был лишен всего. Только счастье Хейра живо, а твое - мертво! Думал ты тогда в пустыне, что убил меня, Но от смерти вседержитель защитил меня. Так как я в беде защиту у небес нашел, Дали мне они корону, царство и престол. Но хоть жив я - ты убийцей все же наречешься Перед богом и от черной смерти не спасешься". Шерр едва взглянул на Хейра - вмиг его узнал, И затрепетал, и наземь перед ним упал; Завопил: "О шах правдивый, милость сотвори! Не гляди на злодеянья злого! Но - смотри: Разно нас созвездья неба наименовали, Правдою - тебя, меня же Кривдою назвали. Мной злодейский был поступок совершен, но оп Именем моим был раньше предопределен. Ты же в день, когда я небом мстительным гоним, Поступи со мной в согласьи с именем твоим!" Вспомнил Хейр, что он зовется "добрым", и решил Отплатить добром, - и Шерра с миром отпустил. От меча его свободу Шерр едва обрел, В радости из сада шаха он летел - не шел. Но помчался кровожадный курд с мечом за ним. Голову срубил злодею он мечом кривым. Молвил курд: "Хоть мыслит благо добрый Хейр, но ты Зло. Да будут двери ада злому отперты!" Труп обшарив, в поясе он сразу отыскал Те два лала, что Хейра Шерр в степи украл. Взял и отдал самоцветы Хейру и сказал: "Лалы к лалу воротились!" Шах поцеловал Курда верного и возблагодарил его, Теми ценными камнями одарил его. И потом к своим зеницам пальцы приложил, Молвил: "Мне ты самоцветы эти подарил; Воротил глазам незрячим ты желанный свет. За твое добро достойной платы в мире нет!" И устроилось счастливо все, как Хейр хотел. И народ благодеянья от него узрел, Ибо в той стране, где правду властелин хранит, Тёрн плодами делается, золотом - гранит. Серебром - железо станет, шелком - власяница. Для добра людей у Хейра ожили зеницы. Справедливость - нерушимый был закон его, Потому неколебимым был и трон его.

КАСЫДЫ, ГАЗЕЛИ И ЛИРИЧЕСКИЕ ФРАГМЕНТЫ

Спустилась ночь: Явись, Луна, в мой дом приди на миг! Душа желанием полна, - о, погляди на миг! Ты жизни плещущей родник, исток существованья, Недаром я к тебе приник, - прильни к груди на миг! Не ненавидь, не прекословь, дай мне немного счастья! Смотри, как жадно бьется кровь, - к ней припади на миг! Верь этим благостным слезам, и, если я отравлен, От черной немочи, бальзам, освободи на миг! Зачем ты пляшешь на ветру, изменчивое пламя? Будь благовоньем на пиру и услади на миг. Но смоль волос вокруг чела - тогры крылатый росчерк. Я раб, султаном ты пришла, - так награди на миг!

* * *

Мне ночь не в ночь, мне в ночь невмочь, когда тебя нету со мной. Сон мчится прочь, сон мчится прочь, беда в мой вступает покой. Клянусь, придет свиданья час: пройти бы не мог стороной. Клянусь я мглою кос твоих, уйдешь - и охвачен я мглой. Не мне ль нестись к тебе одной, стремиться могу ли к другой? Тебе ль искать подобных мне, - не тешусь надеждой пустой. Сравнись со мной - величье ты, вглядись - никну я пред тобой. Сравнюсь с тобой - не прах ли я? Все клады в тебе лишь одной. Нет глаз, чтоб видеть мне твой лик, мне радости нет под луной. Нет ног - поспеть к тебе, нет рук, чтоб с жаркой сложить их

мольбой. Забыла ты о Низами, владея моею судьбой. Днем гороскопы числю я, в ночь звезды слежу над собой.

* * *

От сердца всю ночь мечтал мечом отрубить тебя, Но поднял лицо рассвет - могу ль не любить тебя? Я душу с твоей смешал, две нити в одну сплелись. Лишь в жизни другой решусь с другой позабыть тебя. Вот праздник, луна моя. Я праздничной жертвой пал. Гадаю: твой лик велит с зарей разлюбить тебя. Чапрак ты даруешь мне, накрой им лицо мое. О всадник! Опущен меч. Не смею губить тебя. Дары на пирах дарят. Я жемчуг слезы моей В очах, как в ларце, замкну, чтоб им озарить тебя. Известен обычай твой влюбленных терзать сердца Но сердце крови полно, боюсь обагрить тебя. Сквозь очи я влагу лью, чтоб с новых путей твоих И пыль Низами омыть, чтоб в сердце убить тебя.

* * *

Луноликая сквозь прорезь полотна вошла ко мне. Разрешились все сомненья, раз она пришла ко мне. Щек бутоны увлажнились, спал покров с луны лица; Быстро шла, страшась нескромных, и бледна вошла ко мно Та жемчужина, чья прелесть не дает отвесть очей, Точно с глаз моих скатилась, - так нежна пришла ко мне. Без свидетелей на ложе мы покоились вдвоем, Пробудясь, вбежало счастье: ведь луна зашла ко мне! Говорит: идти хочу я, что возьмешь с меня в залог? Я в ответ: возьму лобзанье, - ты одна вошла ко мне, Но едва дошло до дела, в сердце пламень запылал, От слезы, что влагой жизни, как волна, прошла по мне, Головою Ширваншаха клясться будет Низами, Что подруга этой ночью в чарах сна сошла ко мне.