Стендаль. Встречи с прошлым и настоящим - [39]

Критика была суровой. По сравнению с прославленными актерами петербургской французской труппы, игра актеров Бюрсе казалась очень посредственной. Один именитый театрал воскликнул после дебюта: «С какого же бульвара их собрали?!»[327] Петербургское периодическое издание на немецком языке «Ruthenia» высказалось весьма критически даже об игре лучших актеров и актрис, в том числе и госпожи Бюрсе.

В конце 1808 года труппа была отправлена в Москву. Мелани Сент-Альб осталась «сверх штата» в петербургской труппе. Здесь она выступала с такими знаменитостями, как мадемуазель Жорж, актер Менвьель и др. Жорж тоже приехала в Россию в 1808 году. Вместе с ней Мелани выступала, в частности, в трагедии Расина «Ифигения в Авлиде». Жорж исполняла роль Клитемнестры, вызывая восторги публики и критики. Известный театрал С. П. Жихарев, назвавший мадемуазель Жорж «перлом нынешней французской трагедии», отметил, что в этой роли она была «восхитительна»[328].

О Мелани же говорилось в критическом отзыве «Ruthenia»:

«Госпожа Сент-Альб, в роли Ифигении, не обладает достаточно фигурой и дозволенным кокетством, у нее также недостаточно вкуса в одеянии, чтобы очень понравиться. Она, правда, верно отразила девическое в этом характере; ее выступление обладает определенной сердечностью и теплотой, однако плаксивость слишком пронизывает все. Постоянное нытье не подходит для героического театра, оно становится пародией»[329].

Стендаля очаровывала глубокая чувствительность, с какой Мелани читала свои роли. Но он замечал также ее склонность к меланхолии. Жалобы молодой женщины в конце концов начали ему досаждать. Любопытно в этой связи упомянуть, как подругу писателя обрисовал известный французский стендалевед Поль Арбеле: прелестная блондинка с голубыми глазами и тонкой фигурой; нежная, деликатная, легко ранимая, иногда, может быть, своими жалобными стонами надоедавшая своим друзьям[330]…

Мелани не сделала театральной карьеры в России. В ноябре 1810 года она вышла замуж за действительного статского советника Николая Александровича Баркова и покинула сцену.

Свое прошение в дирекцию императорских театров об увольнении до окончания срока контракта госпожа Сент-Альб мотивировала плохим состоянием здоровья, прилагая свидетельство французского врача в Петербурге. 17 января 1811 года она была уволена из французской труппы «по болезни»[331].

У Мелани было слабое здоровье, об этом еще писал своей сестре Стендаль. Но не это заставило ее отказаться от столь любимого ею актерского искусства. Решив принять предложение Н. А. Баркова, она должна была оставить сцену.

О том, что Мелани вышла замуж за русского дворянина, Стендаль, по всей вероятности, узнал только в 1812 году в Москве.

Прибыв 14 сентября в штаб-квартиру наполеоновской армии, Анри Бейль в тот же день бросился разыскивать Мелани «по всем пожарам»[332]. Он, по-видимому, надеялся ее найти в театре у Арбатских ворот, где выступала труппа Бюрсе (в конце Пречистенского бульвара. Впоследствии Стендаль называл Мелани также «Пречистенка», по своему искажая это трудное русское слово). Однако его поиски были безуспешны.

На следующий день, 15 сентября, пожар изгнал французов из дворца Апраксиных, где размещалась канцелярия графа Дарю. Вслед за обозом своего шефа двинулся в своей коляске по бульвару и Анри Бейль. И тут он увидел Аврору Бюрсе, которая со своим семейством тоже спасалась от пожара. Он помог ей выбраться из опасной зоны, но, как видно, не имел времени для разговора с нею. В дневниковых записях Стендаля кратко отмечено: «Она сказала, что г-жа Сент-Альб ей много рассказывала обо мне»[333].

Некоторые подробности о судьбе Мелани Стендаль узнал в первой половине октября от французского арфиста Огюста Феселя, которого он случайно встретил в Москве. За несколько дней до вступления в город наполеоновской армии она уехала в Петербург, почти окончательно поссорившись со своим мужем. «[…] Муж ее маленький, некрасивый и, по мнению г-на Феселя, очень ревнивый и очень нежный». Мелани беременна, и у нее едва хватит денег доехать до Франции…

Сообщая все эти сведения г-ну Руссу, служащему парижского нотариуса, которому Мелани доверяла ведение своих дел, Стендаль писал ему: «В настоящий момент Петербург совершенно отрезан от Москвы. Мне кажется, ей будет трудно переехать из Петербурга в Париж. Вероятно, она останется в Петербурге. Но как она договорится с мужем, и что с ним сталось в этой неразберихе?» Стендаль проявляет в этом письме трогательную заботу о судьбе Мелани и просит г-на Русса выяснить что-нибудь о ней и дать ему знать. «Если она приедет в Париж, она может поселиться в моей квартире […]. Я был бы в восторге. Будьте добры сказать ей об этом и устроить ее»[334].

Это великодушное письмо, свидетельствующее о благородстве характера Анри Бейля, не дошло до адресата. Вместе с другими документами наполеоновской армии оно было перехвачено «казаками» и впоследствии попало в московский архив.

Что стало с Мелани? Как сложилась ее судьба?

Из писем и дневниковых записей Стендаля известно, что он встречал ее в 1813 году в Париже, куда Мелани приехала лечить глаза. Как установили французские исследователи Андре Дойон и Ив дю Парк, в Париже она в декабре 1812 года родила дочь. В 1814 году Мелани отвезла девочку в Россию и через пару лет одна вернулась в Париж, окончательно порвав со своим мужем.