— Что тебе для этого нужно?
— Формальная должность у вас в управлении, для переговоров с продавцами из Чухны, и ваш ангар на Обводном.
— И какие сроки?
— К следующему лету управлюсь.
Брат снял трубку.
— Егор Михалыч! Тут вопрос по финским долгам. Мы к тебе зайдем? — выслушал ответ, засмеялся и положил трубку. — Он сам сейчас придет.
В кабинет вошел Горик Стоцкий. Он же Егор Михайлович Стоцкий, главный инженер управления, давний друг моего брата, и соответственно мой близкий знакомый.
— Паша! Ты слесарям премию срезал, ты и отдувайся! Чего они ко мне плакать идут?
— Горик, тут Антон берется с финнов расчет получить.
Стоцкий с интересом посмотрел на меня.
— Спишь с финской миллионершей? Снял на Невском и подпоил?
Я коротко изложил план. Обрисовал предполагаемые трудности и перспективы.
— И, вообще, если все пойдет как я думаю, я вас с Пугачевой познакомлю! — посулил в конце.
— Если б ты Пугачеву не пообещал, было бы правдоподобней. А так — меня мучает смутное подозрение о какой то афере.
— Егор Михалыч, Павел Владимирыч! Если к лету не пойдет реализация, клянусь отработать два месяца на чистке барабан-сепараторов, или монтажником на сороковой отметке!
— Ну что ж. Пиши заявление. Инженером в плановый отдел. На пол — ставки. Пока все завизируют, первый отдел, бухгалтерия, АХО и прочие. Недели через две можешь приступать.
— Кстати. Хотелось бы уведомить Первый отдел, про мои переговоры с финнами. Чтоб не, возбуждались, а помогали. Там всяко несколько раз с ними встречаться придется.
— Ты должен будешь все то, что рассказал нам, но только подробно, рассказать боссу. Я не думаю, что он будет возражать, но готовься всерьез. Он сейчас в отпуске, вернется в конце сентября. К этому моменту будь готов.
— Я сегодня в колхоз уезжаю. Картошку собирать. У меня куча времени продумать презентацию.
— Что? — это они в один голос.
— Доклад. Во всем мире доклад по новому проекту называется — презентация.
— Ты знаешь Горик, — задумчиво сказал брат — я подозреваю что он там не только девок щупает. Но и учится.
— Завидуй молча, Паш. И вообще, дайте мне машину, в Лебяжье съездить.
Отец мне завещал дачу. Несуразный дом на берегу Финского залива. До покупки отцом, в нем располагались какие то службы БалтФлота. Потом флот от него избавился, а отец приобрел. Мать это приобретение горячо не одобряла. Поэтому отец доводилдом до ума изредка, да так и не успел.
В другой реальности у меня так и не дошли руки, и я продал его в девяноста пятом. Сейчас я решил привести дом в порядок. Линия Доставки мне в помощь.
— Решил все же доделать?
— Ну а чего? Деньги есть, заеду к дяде Жене, договорюсь. И сторожа предупрежу. А оттуда сразу в Питер, на электричке.
— Я пойду, — сказал Стоцкий — Рад был видеть. Дерзай.
— Садись, пиши заявление, — распорядился брат — Я пока водителя вызову.
В девяносто четвертом брат и Горик приватизируют свое управление. Заодно и несколько смежных организаций. Создадут крупный концерн. Недостающие на приватизацию деньги возьмут у одного ныне известного на всю страну инвестора. Горик станет президентом. Паша — Генеральным директором. А потом третий инвестор их рассорит. В итоге владельцем концерна станет тот самый инвестор. Паша продаст свою долю и сильно запьет. И умрет в две тысяча восьмом. Его жена переживет его на год. У Горика останется три процента акций и парадная должность. При случайных встречах со мной он будет делать вид, что не узнает меня.
Я приехал к Паше надеясь присмотреться. А тут такой роскошный подарок. Я теперь знаю, что на приватизацию им денег хватит. Всю жизнь Паша очень обижался на меня за то, что я уехал. Говорил, что еслиб я был рядом, то все могло пойти по другому. Мне было стыдно.
Но теперь я этот свой долг закрою. Посмотрим, что получится.
-
Меня дергали за ногу. Сквозь сон было трудно сообразить что лучше. Толи брыкаться, толи сесть и понять что происходит. В конце концов я решил сесть, и с ноги разъяснить про дергать меня во сне. Сесть не вышло. Резко и со всего маху стукнулся головой о потолок. То есть об багажную полку. Зато полностью проснулся, без переходов и томных потягиваний.
Я на верхней полке, в общем вагоне поезда Ленинград-Вологда. Еду в колхоз на картошку. Проводница опытно стояла так, что я никак не мог ей навредить.
— Просыпайся студент! Через двадцать минут тебе сходить. Стоянка одна минута. Приходи, я как ты просил, тебе чаю сделала.
Загадочный полумрак. Где то плакал ребенок. Вагон скрипел и кряхтел на стыках рельсов. Нервный саундтрек путешествия. Пять пятнадцать утра.
Я Антон Мостовский, пятидесяти семилетний московский бизнесмен. В процессе переговоров об участии в сложной многоходовочке вышесреднего уровня, потерял сознание за рулем. Придя в себя, был уведомлен, что помер и буду помещен в себя же молодого. До сих пор не исключаю, что меня пичкают свежими наркотиками с неизвестной целью. Но глюки выходят столь натуральные, что решил жить как в реальности.
Поэтому — ноги в руки, и в тамбур. Стащил с полки рюкзак и чехол с гитарой. Побрел на выход.
В купе проводника получил легендарный стакан в подстаканнике. С пожеланием обязательно вернуть. В тамбуре бросил на пол рюкзак, пристроил гитару, закурил и хлебнул чаю.
