— Ну, и что мне с тобой делать?
За столом напротив, сидел седой, весьма представительный джентльмен. Стол и обстановка кабинета соответствовали как минимум олигарху, а то и какому зам главы Администрации Президента. Я напрягся, вспоминая, кто же это такой. Но потом встряхнулся и наконец-то удивился.
Я только что прошел «змейку» со сносом обоих осей на гоночной трассе в Шелудьково, что по Новой Риге. У каждого мужчины есть, даже если он сам этого не осознает, некий список дел, отложенных на потом. Но которые, всё же, неплохо бы сделать, до тех пор пока не сыграл в ящик. У всех по-разному. Кто-то на потом отложил изучение английского. Кто-то — поездку за полярный круг, позырить белых медведей на воле. Кто-то надеется в старости наконец-то прочитать всего Достоевского.
Я, у себя, наличие такого списка осознал лет в пятьдесят. И стараюсь его не расширять, оставив на потом наиболее трудные пункты. Ну там, трахнуть Анджелину Джоли. Набить морду Обаме. Сдать допуск на матадора и поучаствовать в корриде… Нет-нет. К США вообще, как и к их президентам, у меня отношение скорее благожелательное. А если честно — то равнодушное. Но Обама… Этот образцовый пустобрех-демагог, выбешивает меня конкретно. Как говорится, это каким же нужно быть Обамой, чтоб после тебя выбрали даже Трампа?
А если не отвлекаться, то в этом моем списке стояло одним из первых пунктов — научиться проходить на полноприводном авто повороты со сносом обоих осей. Я неплохой водитель. И на моноприводных тачках дрифтую вполне уверенно. А на полноприводном как будто включается некий тормоз. И я все время как то ерзаю.
А тут — ковид, пандемия, спасайся кто может, все по домам! Ну, я и позвонил в Шелудьково. Говорю, на час трассу дадите покататься? Приезжай, говорят.
Приехал. Пару кругов погрел резину, попримерялся. А потом начал пробовать. Пока не озверел. И где то даже потерял человеческий облик. Но именно в этот момент я, подлетев к змейке, дал газу ровно столько, сколько нужно. И пошел в поворот почти не шевеля рулем. И засмеялся. Потому что это как на велике. Научившись — уже не разучишься. А выйдя из поворота, уже и вовсе хохоча, я надавил до упора, чувствуя, как отщелкивают вниз передачи коробки автомата, как включается турбина и как машина сейчас попрет. А потом что-то случилось. И вот я сижу пред незнакомцем немыслимого уровня крутости, судя по взгляду и антуражу.
— Ты разбился. Насмерть. А не должен был! — сказал мне мужик.
— А вы кто?
— Называй меня Петр.
— Апостол, что ли?
— Ключник! Тебе в генокод записали неумение дрифтовать на двух осях! Тебе в мозг зашили чувство самосохранения при езде за рулем. Но нет. Ты все же себя переломал. И, заодно, всё на два смежных пространства вокруг тоже.
Мне показалось, что в конце своей коротенькой речи Петр хотел добавить «бля!», но с огромным трудом сдержался.
— Подождите. Вы — апостол Петр. Я разбился в автоаварии после того, как смог дрифтануть на полном приводе, вопреки воле Создателя? — я почувствовал как рот сам собой разъезжается в улыбке.
— Ты чего радуешься? Это потащило за собой неуправляемую реакцию. И еще как минимум двое тоже погибли!
— А что случилось то?
— У тебя — масляное пятно, после вчерашней аварии. Плохо затерли, и машину сорвало на ограждение. Где и перевернуло. И ты встретил лбом камень. Несмотря на шлем. Твой двойник, в другой реальности — попал под ритуал, и потерял душу. А потом и жизнь. А другой твой двойник так расхотел жить, что помер. А все должны были жить!!! И как прикажешь вернуться к равновесию?!
— Мне почему то кажется, что это вы не досмотрели. Но виноват с чего то — я. И, если честно — мне это нравится. А то — предопределенность, все решено, оставь надежду… Шанс, получается, всегда есть!
Мой собеседник тем временем меня не слушал. А вызвал над столом какую-то цветную голограмму, напоминающую разноцветное туманное облако. И внимательно её разглядывал.
— Простите, но если добавить вот в этот сегмент берлинской лазури, то все засверкает новыми красками! — ляпнул я, что бы не молчать. Петр чему — то кивнул, и повернулся ко мне.
— Выход есть. Тебя возвращать нельзя. Я даже смотреть не стал, что ты там натворишь со сломанным блоком. Твой тезка еще жив. Вот-вот помрет. А эльфа и так бы убили, только через неделю. Так что будешь ты теперь Александром Орловым. Только в девятнадцатом веке. В альтернативной, как у вас говорят, реальности. А мага мы тебе подселим бонусом.
Я хотел покачать права. Потребовать вернуть меня, откуда взяли. Как это так, они недосмотрели, а наказывать непричастного?
Но оппонент хлопнул ладонью по столу, и все исчезло. А потом я открыл глаза.
Я открыл глаза, и посмотрел в потолок. Это не моя спальня. Как он там говорил? Эльф, и тезка. Кажется, это не эльфийская спальня. Прислушался к себе. Ага!
Значит, первое — я, Александр Алексеевич Орлов. Московский бизнесмен. Пятьдесят восемь. Богат. Вдовец. Погиб, пройдя поворот, со сносом обоих осей. Не потому что не прошел. А потому что прошел. Несмотря на высочайший запрет.
Второе. Я — Алессандриель Орледиль. Высший боевой маг ээээ, как это по-русски — корпуса прикрытия Великого Леса на Южных Границах с Великой Степью. Попал под применение нового оружия орков — ритуала пожирателей душ. Нет, так-то маг Орледиль был защищен от магического воздействия противника боевой пятеркой магов. Но ритуала никто не ждал. Когда у него сожрали душу, ему было триста сорок два годика. Я, кажется, отлично знаю и помню все, что он знал. Но вот его — не представляю. Видимо, душа — это эмоции. Потому что вообще ничего не чувствую. Но знаю несколько сотен заклинаний. Ладно, разберемся.
