Тем более, что по всем признакам к немцам уже приходило понимание, что они ухватили за уши медведя. От нашего до советского фронта было километров двести. Тут бы немцам и концентрировать свои силы, и играть на внутренних коммуникациях. Но, похоже, они опасались заводить туда много своих войск — после остановки их прошлогоднего наступления они уже понимали, что простая прогулка у них не получится. Поэтому-то они и решили сначала додавить Красную Армию на Украине, и только потом разбираться с более северными участками — об этом говорили и сведения, доставленные разведкой — что нашей, что советской. Да и с советским командованием у нас была договоренность на ближайшие три недели — если что, подавить немного фрицев со своей стороны, чтобы те не смогли быстро перебросить войска с Черниговского фронта — юго-восточный фас был для нас самым проблемным местом — он был наиболее удален от места проведения намечавшейся операции, соответственно, наша реакция на наступление немцев с того направления будет самой долгой — надо будет перебросить войска через всю республику. Советскому командованию там тоже было выгодно усилить свою группировку, так как они и сами считали киевское направление местом главного удара в предстоящей летней кампании, поэтому подпереть фланг парой-тройкой дивизий для них было нелишним.
Так что третьего июня, мысленно перекрестясь (коммунисты все-таки!) мы пошли вперед. Скрытно переправленные в тыл немцев танки при поддержке тяжелой пехоты и штурмовых У-2Ш буквально за час взяли с тыла опорные пункты немцев на десять километров в обе стороны от дороги, туда же подтянулись стрелковые батальоны и стали окапываться. По шоссе Вильно-Ковно безостановочно двинулась основная колонна, изредка проезжая зачищенные ударными группами населенные пункты. Когда через три часа передовые части подходили к Ковно, там уже вовсю шла стрельба — наши штурмовики применили уже опробованную тактику — заранее просочились в город и начали отстрел немцев и националистов — сначала из бесшумного оружия, а затем, когда все-таки им стали отвечать, тоже перестали тихушничать и вдарили из всех стволов.
Тут сработала еще одна наша новая заготовка — гренадеры. Я уже давно закинул нашим оружейникам идею подствольных гранатометов, и они даже что-то сделали, но производство пока было сложным. Поэтому они дополнительно сделали переломный гранатомет в виде отдельного оружия. Штука военным очень понравилась — они облизнулись и сказали "дайте всего и по-больше" — немецкие хлопушки они видели и при случае использовали, но были не в восторге — и мощность маловата, и дальность. И это естественно — ведь гранаты выстреливалась либо из сигнального пистолета калибра 26 миллиметров либо из мортирки калибром 30 мм для винтовки. Во втором случае требовался холостой выстрел — их GewehrSprenggranate 30 летела метров на пятьдесят, хотя немцы и заявляли чуть ли не триста метров, и из-за применения мортирки с коротким стволом даже на тридцати метрах говорить об особой точности не приходилось. Выстрелы для сигнального пистолета калибром 26 мм также, по заявлениям немцев, летели чуть ли не на 400 метров. В кого они там могли попасть, немцы не говорили, хотя в ближнем бою наши, как и немцы, ею пользовались, хотя и с переменным успехом — уж слишком короткий ствол и ненадежный, без приклада, упор. Ну и заявленный радиус поражения в тридцать метров — это из области фантастики. При общей массе в сто сорок грамм там просто не наберется достаточного количества осколков, чтобы надежно, с гарантией, обеспечить нужную для поражения плотность осколков на таком расстоянии, либо же они будут насколько мелкими, что уже через десять метров потеряют свои убойные свойства. Но — это оружие позволяло метать гранаты из укрытий, через амбразуры, да и в обратную сторону, когда надо попасть в узкую щель или окно, они были предпочтительнее, чем метать ручные гранаты.
Поэтому-то мы и разрабатывали наши варианты гранат, единственное что я подкинул — увеличенный калибр и более длинный ствол, а то по-началу собирались тупо скопировать немецкие образцы. А так — наша пукалка стреляла четырехсотграммовыми гранатами чуть ли не на пятьсот метров, радиус гарантированного поражения для них действительно был более десяти метров, а так осколки могли ранить и за пятьдесят метров, но это уже надо быть особо невезучим — как правило на таком расстоянии щиты на полигоне только царапались, то есть от осколков могло защитить и осеннее обмундирование — та же шинель, ну если только немного поцарапает кожу, без проникновения внутрь. А так — длинный ствол в тридцать сантиметров, к тому же с нарезами, приклад, который обеспечивал устойчивость при выстреле, приличный вышибной и стартовый заряды, что обеспечивали высокую скорость в пятьдесят метров в секунду и соответственно приличную настильность траектории на первой сотне метров — все это позволяло довольно метко стрелять и на пятьдесят, и на сто, и, у некоторых — даже на сто пятьдесят метров. А уж навесом, по площадям "лапоть вправо-лапоть влево" — и на все четыреста, на пятистах все-таки разброс был уже за гранью разумного.
