Поти мы взяли, пока танковые колонны шли от Краснодара к Туапсе. В город вошли переодетые в турецкую и немецкую форму наши бойцы, вслед за ними с гор спустились ДРГ - и к началу отправки первых морских транспортов из Туапсе порт в Поти был уже готов их принимать, хотя по городу еще шли бои - даже несмотря на то, что с началом боев в Абхазии значимость Поти как перевалочного пункта существенно снизилась, в нем по прежнему оставалось немало войск - в основном турецких, хотя были и немецкие подразделения - в основном контрразведка, безопасность, карательные отряды. Так что бои были неслабые, в самом городе они длились более недели, а потом еще неделю мы зачищали окрестности города. Но Поти использовался и для отправки грузов через Грузию на Астраханский фронт - в том числе и потому нам долгое время не удавалось зайти в Грузию и укрепиться в ней - разве что в районах проживания осетинского населения - к северу и югу от Тбилиси - но там и оборона турков была самой прочной, присутствовали и немецкие части, которые бдили за сохранностью железной дороги. Тем не менее, освобождение Колхидской низменности тоже прошло без проблем - прибывавшая бронетехника лишь поддержала наши легкопехотные части, которые бодрым маршем выбивали противника из городов и сел, так что к пятнадцатому сентября вся низменность - от Поти до Кутаиси включительно, а это 90 километров точно на восток - была в наших руках.
А потом все пошло как-то не так. Видимо, немцы надавали турецким генералам по шеям - может, и буквально - и те вдруг погнали в Грузию свои войска с Северного Кавказа. Да и немцы подослали туда дополнительно несколько своих частей и даже отдельных подразделений - и продвижение на восток парадным маршем вдруг превратилось для нас в медленное прогрызание обороны - даже турки вдруг начали воевать как-то по другому, еще не как немцы, но уже умело - устраивали засады, внезапные обстрелы, обходы мелкими группами - до нас доходили сведения - от пленных и через разведку - что немцы отбирают из турецких подразделений наиболее боеспособных бойцов и обучают их в каких-то лагерях, где инструкторами были как сами немцы, так и перебежчики из наших рядов - вот теперь эта их задумка и начала работать. Не, такой войны нам не надо - уже на третий день мы отдали команду "Стоп машина !" и войска начали окапываться на достигнутых рубежах - было понятно, что железной дорогой тоже не удастся воспользоваться - даже если продавим оборону - дорогу просто подорвут в нескольких местах и движение встанет на месяцы.
Но танки-то уже переброшены ! Аж триста машин !!! Включая трофейные - захваченные целыми или восстановленные в мастерских. И еще столько же БМП и вездеходов ... Везти обратно ? Как-то это неправильно - гонять технику туда-сюда, пусть и морским путем. И мы пошли дальше на юг - тут уж я забегу немного вперед относительно событий на основных фронтах, чтобы два раза не вставать.
От Поти до Батуми по прямой - 50 километров - освободили Батуми, и уже от него пошли вглубь Кавказа. От Батуми на восток шла речная долина - сначала реки Чорох, в устье которой стоял Батуми, а затем - Аджарисцкали, которая впадала в Чорох в 15 километрах от побережья, а так-то текла между Месхетским хребтом с севера и Шавшетским - с юга. Вдоль рек - двухполосное шоссе, причем уже с асфальтовым покрытием - вот по нему мы и пофигачили ротными колоннами, растянувшимися на двадцать километров. Армада.
Впереди, как водится, немецкая бронетехника и бойцы в немецкой и турецкой форме, так что местных полицаев и старост арестовывали и шли дальше - разбираться с ними будет уже контрразведка - кого арестовать, а кого и поставить в свои ряды. Дорога петляла вслед за горной речкой, ширина долины которой была от ста до трехсот метров - не разгуляться, но и не ущелья. К тому же склоны невысоких - 500-700-900 метров - гор шли вверх под уклоном двадцать, максимум тридцать градусов, да еще сплошь заросшие лесом и кустарником. Вроде бы и отличное место для засад, но все не так просто - только чтобы увидеть дорогу, порой требовалось подобраться к ней на десять метров - иначе будешь стрелять по тем же деревьям и кустам. Были, конечно, и выступы, и позиции, удобные для обстрела вдоль дороги, когда она шла прямо и затем сворачивала вслед за руслом. Но такие участки наши бойцы считывали на раз и брали их на мушку, так что стреляли редко. С противоположной стороны долины стрелять было бы, конечно, удобнее, но там уже играла роль ширина долины - если на сотню метров еще можно попасть, то с трехсот получится бесполезная трата патронов.
Тем не менее, колонны шли, ощетинившись стволами во все стороны. Иногда по нам даже стреляли, но в этом случае несколько патроном из крупняка, или зениток, а то и из танковых пушек - быстро сбивали воинственный настрой, стоило только вколотить снарядами в горные склоны несколько квадратных метров деревьев и кустов. Да и поверху мы пустили Аистов, которые гасили малейший дымок, появившийся на склонах гор, или просто добавляли в те места, куда упирались трассеры наземных колонн. К тому же леса вокруг селений были уже давно вырублены и на их месте созданы поля и пастбища - открытых мест хватало. По сути, мы повторили путь 18й кавдивизии, которая прошла тут в 1921 году, только в обратном направлении, когда освобождала Батуми от турков - дивизией командовал Павел Жлоба, который до того отличился тем, что его конную группу в почти четыре тысячи сабель разгромили белогвардейцы Врангеля, причем в основном - только пехотой. Конницу. Передвинули свои пехотные полки, зажали красных конников в клещи, и тем пришлось прорываться через узкое горлышко, где их также поджидали. Причем белые активно использовали против красной конницы авиацию - и не только для разведки, но и наносили с воздуха бомбо-штурмовые удары. А в 1937 Жлобу, тогда уже работавшего на хозяйственных должностях, арестовали и через год расстреляли - как главного организатора повстанцев на Кубани. Уж не знаю, каких там повстанцев нашли, но мы разговаривали с людьми, которые воевали под его началом в Гражданскую - и для всех них он был человек-легенда. Видимо, кто-то в советском руководстве посчитал Жлобу конкурентом в борьбе за власть - вот и избавился от человека, пользуясь своими возможностями. Впрочем, еще в 1928 он был снят с должности после проверок хода хлебозаготовок в Кубанской области - возможно, слишком рьяно защищал своих бывших сослуживцев и прочих "кулаков", но тогда "взять" побоялись, слишком все еще было ненадежно и видимо старались лишний раз народ не злить. А вот потом - припомнили. Черт его знает как там было на самом деле - могу только гадать, и все гадания наводят на нехорошие мысли о моей дальнейшей судьбе.
