Стальная: по пути пророчества - [17]

Ах, так! Я размахнулась, чтобы со всей силы стукнуть по столу кулаком, но Франчиас молниеносно перехватил мою руку, сжал, и, поднеся к губам, поочередно поцеловал каждую костяшку. Жаркая волна окатила меня с головы до ног. Я вспыхнула как маков цвет.

— Успокойся, — прошелестел Фран, — если повезет, мы вовсе с ним не встретимся.

— Э-эм. Отпусти… п-пожалуйста, — пролепетала я, ощущая как колени у меня подкашиваются.

Что происходит? Почему я так реагирую на него?

— Больше не будешь хулиганить? — все тем же полушепотом.

Я посмотрела на свою руку в его руке и утвердительно закивала.

— Не буду.

— Рассчитываю на твое благоразумие.

Хм, мне помнится в разговоре с князем, я усомнилась в присутствии у себя этого необходимого для женщины качества, и глубоко сомневаюсь, что успела приобрести его за столь короткий срок.

Продолжая смотреть мне в глаза, Фран отпустил мою руку. Я поспешно спрятала ее в карман халата, чем вызвала у глирта очередную таинственную усмешку и шипящий смех. Это он что, мстит мне за утверждение, что у нас ничего не может быть?

— Сильно чешется? — сев на место, глирт взял поостывший кофе и продолжил пить маленькими глотками.

— Что? — не поняла я.

Парень взял сотовый, который Надя «случайно» забыла, пока я выпроваживала ее домой, и перелистнув картинку, показал фото моей спины, где особенно хорошо получились тонкие полупрозрачные чешуйки.

— Чуть-чуть, — призналась я.

— Втянуть получилось?

— Что сделать?

— Понятно, — вздохнул Фран. — Крем или оливковое масло есть?

— Детский крем.

— Подойдет.

Я сходила в ванную, принесла тюбик крема и без задней мысли протянула глирту. Отошла в сторону, недоумевая, зачем он ему понадобился. Фран воззрился на меня со странным выражением, словно я чем-то его позабавила.

— В комнате было бы удобнее, — сдерживая смех, сказал он.

— Ну, пойдем в комнату.

Проводив глирта в гостиную, я поинтересовалась:

— А, что ты с ним будешь делать?

Фран закатил глаза.

— Повернись и оголи спину.

— Что?!! — ошалела я от такого заявления.

— Нина, я просто хочу смазать твои чешуйки кремом, иначе ты натрешь ими кожу.

— Ни за что! — вскрикнула я и, обхватив себя руками, отступила назад.

Я еще помнила то болезненное ощущение, когда к моей спине прикоснулась Надя. Ну, уж дудки! Без боя не сдамся.

— Нина… я не хочу причинять тебе боль, но если потребуется… — Фран многозначительно замолчал.

— Ты как раз и собираешься…

Темные брови приподнялись, выражая заинтересованность.

— Кто? — коротко уточнил Фран.

— Надя. И это было неприятно.

— Повернись. Я буду осторожен. Она, скорее всего, задела кожу у основания несформировавшихся чешуек. Это действительно больно.

За меня решила моя спина, которая неожиданно зверски зачесалась, и я потянулась поскрести ногтями, чтобы унять зуд.

— Ну, что ты делаешь? — Фран сделал несколько шагов вперед, резко развернул меня к себе спиной и бесцеремонно спустил халат с плеч. — Посмотри только, до крови расчесала.

Я вскрикнула и сложила руки на груди, пока халат окончательно с меня не сполз. Не хотелось бы предстать перед глиртом в чем мать родила. Это почему-то смущало.

— Чешется. Папа не говорил, что будет так чесаться.

— А откуда ему знать, он же не дракон и не глирт.

— Этого мне только не хватало! Достаточно того, что он эльваф.

— Полукровка.

— Какая разница! — фыркнула я, и на автомате пожаловалась Франу. — Я-то была уверена, что я чистокровный человек.

— Нашла о чем переживать. Здесь ты человек.

— С чешуей?

— Под одеждой не видно.

Осторожные прикосновения Франчиаса рождали в моем теле тысячи маленьких разрядов, но не пронзительно болезненных, как в случае с Надей, а терпимых и даже приятных.

— Постарайся не чесать. Перетерпи.

— А это возможно? — усомнилась я.

— Помогает теплая ванная с маслами.

— Какими?

— Я схожу и все куплю. Когда это произошло?

— Еще в пещере.

— Я о чешуйках, — конкретизировал Фран.

— Не знаю. Но мне кажется в момент, когда папа высыпал в ванную целое ведро льда.

— Зачем? — закашлялся Фран, давясь смехом.

— У меня поменяли цвет глаза, и поднялась температура. Я попросила Надю позвонить папе. Папа испугался, что я превращусь прямо здесь и сейчас.

— Слишком рано говорить о трансформации, тебе как минимум еще полгода-год мучиться частичными изменениями, пока организм полностью не приспособиться.

— Но папа сказал, что я должна срочно вернуться на Орни'йльвир в святилище.

— Да, это так. Но твое превращение проходит в приделах нормы, ничего критичного я не вижу. Если ты, конечно, не собираешься устраивать себе каждодневные ледяные души.

— Тогда почему они появились?

— В твоем случае, появление чешуи защитная реакция организма на резкое понижение температуры. Ты перед душем ссорилась с подругой?

— Откуда ты знаешь? — попыталась вырваться, но Фран придержал меня за плечи.

— Повышение температуры тела, изменение цвета глаз, формы зрачка — обычная реакция оборотня. Раздражение, гнев, ярость, боль, радость, страсть — все сильные эмоции заставляют оборотня показать свою истинную сущность. Из-за чего ссорились?

— Она назвала меня сумасшедшей… не прямым текстом, конечно, но…

— Она задавала щекотливые вопросы, на которые ты не могла дать ответ.