Стальная: по пути пророчества - [18]

— Да.

— Теперь-то она тебе верит?

— Еще как.

— Нина, ты хоть понимаешь, как рискуешь, доверившись ей?

— Она моя подруга. Она помогла мне найти большую часть всех ингредиентов и ей было интересно только одно, во что я вляпалась, и как мне можно помочь.

— Я могу быть и не прав, — задумчиво протянул великовозрастный парень, — но твоя подруга не сможет долго держать язык за зубами.

— Не сомневаюсь.

— Что? — руки Франа застыли на моих лопатках. — Я не ослышался?

— Нет. Она обязательно кому-нибудь растреплет. Но то, что у нее из этого получиться, даже фантастикой не назовешь — истинный бред сумасшедшего.

— Она так плохо умеет рассказывать?

— Так сильно привирает.

Фран хмыкнул, положил руки у основания шеи, провел вниз до локтей, вызвав мириады мурашек и взявшись за края ворота, накинул халат мне на плечи. Я застыла, все еще ощущая его прикосновения каждой своей чешуйкой. Да, что это со мной?

— Все, я закончил… И оденься… простудишься.

* * *

Ночью Франчиаса разбудил крик. Он проснулся моментально. Схватил меч, лежащий на табуретке у дивана, и выскочил в коридор. Осторожно приоткрыл дверь в комнату Нины. Девушка спала крепким, но тревожным сном: она громко вскрикивала и металась, влажные от пота короткие пряди топорщились, губы кривились, а руки мертвой хваткой вцепились в истерзанное одеяло.

Мужчина положил меч на тумбочку, вырвал у Нины располосованное одеяло, перевернул нетронутой стороной и накрыл скорчившееся на белых простынях тельце. На ней только легкая ночная сорочка до пят. Сквозь полупрозрачную ткань просвечивают белые кружевные шортики.

Еще когда ложились спать, она долго возмущалась, что из-за чешуек не может надеть любимую теплую пижаму в цветочек, а без нее она совсем замерзнет. Бормотала то она себе под нос, но слышал Фран ее превосходно. И она действительно замерзала.

Фран обреченно вздохнул и сходил в гостиную за одеялом. Аккуратно, чтобы ненароком не разбудить, пододвинул Нину к стенке, лег рядом и укрыл себя и ее. Человечка дрожать не перестала, но чуть успокоилась и потянулась к теплу. Фран переместил ее голову себе на плечо, приобнял. Во сне Нина испустила тихий вздох облегчения и положила влажную ладошку ему на грудь. Фран свободной рукой убрал прилипшие прядки с ее щеки. Нина завозилась, устраиваясь поудобнее. Вдруг повернула голову и потерлась носом о его ладонь.

— Максим, — прошептала она. Нежнейшая улыбка блуждала у нее на губах.

Глирт замер, но сообразив, что Нина просто говорит во сне, выдохнул.

— Ох, Нина. Язык твой — враг твой, — прошипел Фран и закрыл глаза. — Спи, шини. Завтра трудный день.

* * *

Хм, утро началось с того, что кто-то ни свет, ни заря, выбрался из моей постели. Я разочарованно засопела, расставаясь со своей большой грелкой, и протянула руки, чтобы вернуть ее назад. Кто-то тихо засмеялся и пообещал приготовить завтрак. Я снова провалилась в сладкую дрему.

— Просыпайся, завтрак остынет.

Я открыла глаза и с недоумением узрела довольную донельзя физиономию глирта. Он сидел на корточках у моей постели, щурил золотые глаза и хитро улыбался. Черные, как воронье крыло, волосы свободно падали на плечи и казались вполне густыми и ухоженными — совсем не тот куцый хвостик, который я видела вначале. Опустила взгляд ниже на крепкую юношескую грудь, отметила красивый рельеф мышц. Хмыкнула. Опустила взгляд еще ниже. Джинсы не застегнуты на две верхние пуговицы и чуть приспущены на бедрах. Соблазнительно, блин.

— Доброе утро, — осипшим голосом выдавила я.

— Кому доброе, а кому-то ночью отлежали руку.

— А что ты делал в моей постели?

— Отогревал одну, мучающуюся кошмарами, человечку, — нахмурился Фран.

— Что-то не так?

— Вставай, поговорим на кухне.

Я выползла из-под двух одеял и быстренько натянула домашние штаны цвета хаки и канареечного цвета кофту с изображением всклоченного рыжего медведя. Мультяшный зверь выглядел сонным и над головой у него парили три буквы «z». Папа подарил мне ее на день рождение лет десять тому назад, но я до сих пор с удовольствием ее ношу. Павел страшно бесился, когда я ее надевала, говорил, что я слишком заигралась в детство и не желаю замечать очевидного — это он о моем возрасте. Однако его речи на меня действовали совсем не так, как он хотел бы, и я продолжала носить ее уже ему назло.

— Симпатичный мишка, — увидев мой наряд, улыбнулся глирт.

— Спасибо, — улыбнулась ему в ответ. — Хотя, я сомневаюсь, что ты действительно так считаешь… Мне приятно.

— Почему же? Вы сейчас очень похожи, осталось только подрисовать буквы на стене.

— Неправда, я выспалась… может быть, — подавив очередной зевок я вошла в кухню, где пахло весьма аппетитно.

— Садись.

— Ты, что, серьезно приготовил завтрак? — покосилась я на глирта.

— Да. А, что тебя удивляет?

— Все, — искренне заявила я, присаживаюсь к столу. — Начиная с того, что ты умеешь готовить и пользоваться современной плитой, заканчивая тем, что ты решил приготовить нам завтрак.

Фран поставил передо мной тарелку с теплым салатом из куриной печени с кабачками и яйцом пашот; нарезал в плетеную корзиночку, грустящий еще горячий хлеб; налил в кружку свежезаваренный ароматный кофе, и сел напротив. Моя челюсть брякнулась на пол и завалилась куда-то под стол. Феноменально!