Анна
Когда я проснулась, то очень удивилась, но не тому, что быстро пришла в себя, а тому количеству нелюдей, которые столпились вокруг меня, и напряжённо ожидали моего пробуждения. У меня была всего пара секунд, чтобы придумать оправдание тому, что я сделала. Всё потому, что я всё помнила. Абсолютно всё! Начиная от зарождения в моей голове дурацкого плана проникнуть в огненную башню в компании таких же недомагов как и я, и заканчивая пробуждением башни, и перемещением ее в оазис Риша. Я всё еще помнила обиду на дракона, на его нежелание помочь возвращенке, и помнила разговор с широй, а так же собственный выброс почти всей накопленной сырой магии. Сожалела ли я о содеянном? Ни в коем случае. Но всё же мне было, в чём себя упрекнуть.
Тираель — мой непутёвый ушастый друг, я обожгла его, когда он попытался меня остановить. В тот момент, признаюсь, я плохо контролировала выплёскивающуюся из меня магию и могла убить его, как и любого другого посмевшего подойти близко. Благо Заза спасла эльфа — оттолкнула и затащила обратно в фонтан.
Но это не всё, что произошло в огненной башне. Рахридар, поняв, в каком направлении мы летим, выбежал на балкон-площадку и попытался улететь. Огненная шира схватила его за хвост, однако сил удержать дракона-овара у нее не было, и тогда случилось то, о чём я хотела поговорить с Элисом, и в чём хотела ему признаться — я призвала своего овара.
Я в действительности не помнила, как он выглядит, но в тот злополучный день, когда произошёл всплеск, я рылась в старых вещах и нашла детскую книгу. Между страниц лежал рисунок. Я нарисовала большое чёрное двухголовое существо и написала корявыми буквами: «мой секрет». В тот момент у меня произошёл спонтанный всплеск, и я сожгла книгу вместе с рисунком. Видимо именно это видели мои родители, прежде чем подать заявку на моё возвращение.
Но, когда я призвала его, я всё вспомнила. Вспомнила, что произошло в тот день много лет назад, и тогда позволила магии растворить меня в себе. Однако тени куратора крепко держали меня в реальности, и я не смогла полностью раствориться. Я видела как мой овар такой же огромный, как и дракон, набросился на Рахридара, и повалив того на пол, укусил обеими головами. Яд овара ослабил противника. Рахридар повалился на пол, и башня начала вытягивать из него силу, чтобы тот перестал сопротивляться. Рахридар стал стремительно уменьшаться в размерах.
Ненадолго я потеряла сознание и пришла в себя только тогда, когда услышала, как Элис зовёт меня. Я слышала его, слышала тревогу в его голосе, чувствовала его злость на себя, но я не могла ему ответить. Моё тело стало огнём. Я сама стала огнём. Я могла только надеяться, что он найдёт меня, прежде чем я исчезну. И он нашёл. Огненная женщина показала ему место, и он, обжигая руки, наощупь отыскал меня. Мой огонь не жёг его, но в башне была не только моя сила, поэтому Элис уже был весь в ожогах.
— Анья, вернись, — попросил он.
И я вернулась. Это было намного тяжелее, чем стать огнём, но я вернулась. Я уцепилась за его зов, как за верёвку и погасила весь огонь в зале, явившись ему обнажённой и крайне смущенной одновременно. Вернувшись, я была слаба как ребёнок, и Элису пришлось повозиться, прежде чем натянуть на меня рубашку, и я увидела, что стало с его руками — они были обожжены до локтя. Его не волновала собственная боль, но мне было больно вместо него, поэтому я закрыла глаза и сделала вид, что потеряла создание. Однако спускаясь по лестнице со мной на спине, он всё же ненадолго остановился и тихо сказал: «Хватит. Не плачь. Вернём мы твою силу. Не сразу, но вернём. Только, прошу тебя, прекрати плакать».
«И как мне не плакать, если ты даже не понял, почему я плачу», — подумала и открыла глаза. Но прежде чем открыла рот, услышала раздражённое ректорское:
— Анна Александровна, если вы вознамерились устроить нам слезливую сцену с заверением, что вы не специально, то сейчас же забудьте об этом. Слёзы на нас не подействуют.
— Говорите за себя коллега, — заговорил незнакомый мне старец в красной рубахе и нелепых портах. В одной руке он держал внушительного вида витой посох, а второй пятернёй расчёсывал седые спутанные лохмы. — Я хоть и стар, но еще не зачерствел окончательно. Девочка лишь выполняла пожелание нинеи Ришалис. Если хотите кого-то отчитывать, начните с…
Договорить он не успел.
— Ты что-то сказал внучок? — подозрительно ласковым голоском пропела появившаяся за его спиной лирдис и совершенно неожиданно ухватила мужчину за ухо: — Пойдём, поговорим в сторонке.
И она утащила упирающегося и громко возмущающегося старца глубже в лес.
— Кто он? — проводила я их совершенно ошалевшим взглядом.
— Магистр Низандр, — ответил Аеллир. — Хранитель огненной вершины.
— Он, что, на самом деле, ее внук?
— Прапрапрапра… и так далее, — усмехнулся эльф, и посмотрел на меня своим пронизывающими синими глазами, и тихо предостерегающе зашипел: — Даже не надейся, оборванка. Ты мне сейчас всё расскажешь.
— А где куратор Элис? — попыталась уйти я от разговора, ёжась под его колючим взглядом.
— Он и Тираель у источника — заживляют ожоги.
