Спящая красавица - [23]

– Хорошо.

– Гейл, я так считаю. Я говорю серьезно.

Глаза Гейл были широко открыты в полумраке комнаты.

– Хорошо. Я запомню.

– Ну, тогда иди спать. – Анна прижала ее к себе. – Я не уделяла тебе много внимания. Извини. Ты, правда, милая. Иди теперь. Иди спать.

– Я могла бы остаться здесь с тобой.

– Я не хочу. Иди, Гейл. Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь.

Уголки рта Гейл опустились.

– Ладно... До завтра.

Оставшись одна, Анна выключила лампу и снова села посреди комнаты в темноте. Когда окно комнаты стало из черного сероватым, а потом все светлее и ярче, она могла разглядеть окружающие ее розы, на обоях, драпировках, на покрывале постели. Они казались тусклыми, старыми, полумертвыми. «Уродливыми, – подумала Анна. – Они такие уродливые.»

Какая-то птица начала петь за окном. Анна поднялась. «Это первый день моего пятнадцатилетия, – пришла ей в голову мысль. – И Винс собирается убить меня».

Она могла бы остаться здесь и подождать его. Надо было уходить. Ничего хорошего не получилось бы, скажи она кому-нибудь, что Винс угрожал ей, ведь никто из них не поверил бы ей. На какое-то мгновение ей показалось, что дедушка поверил бы, и может быть, Мэриан, но они не попытались помочь ей; они не рассердились на Винса; они выглядели жалкими и неуверенными. Из-за этого она чувствовала себя более одинокой, чем из-за того, что Винс когда-либо делал с ней.

Стоя у окна, Анна закрыла глаза.

– Мама, – прошептала она, и слезы потекли из-под ресниц в то время как слова медленно растворялись в тихой комнате. – Мамочка, пожалуйста, помоги мне, – но кругом стояла тишина, только слышались трели птицы за стеклом.

Она открыла глаза и вытерла слезы рукавом, потом распрямила спину и высоко подняла голову. «Они мне не нужны. Мне никто не нужен, я больше не ребенок. Я все могу сделать сама. Больше я ни у кого ничего не попрошу. Они мне не нужны. Мне нужно только быть сильной и никому не позволять причинять мне зло. Никогда. А когда я вырасту, то буду лучше их всех. И я буду очень счастливой».

Она достала с полки шкафа свою дорожную сумку и стала не глядя засовывать в нее одежду из шкафа и комода. Она сняла свое праздничное платье и надела джинсы. Нет, подумала она, вдруг начав строить планы. Никто не обращает внимания на подростка в джинсах.

Она одела твидовый брючный костюм и белую шелковую блузку с бантом у шеи. Она вынула из конвертов деньги, подаренные на день рождения Уильямом и Фредом, засунула их в свой бумажник и аккуратно положила его в кожаную сумку. Потом вышла из комнаты.

Она отодвинула гору подарков, которые Мэриан положила за дверью вчера вечером, и направилась к боковой лестнице, которой Винс пользовался в течение двух лет и открыв дверь, вышла на улицу. Небо светлело, птичье пение сопровождало ее, пока она шла милю до города и ждала на железнодорожной платформе поезда в Чикаго. Глаза ее были сухими. Она была иссушена изнутри, вся съежившаяся и зажатая настолько, что даже не чувствовала страха перед неизвестностью, ждавшей ее впереди. Анна стояла выпрямившись в сияющей красоте апрельского утра, и когда подошел поезд, вошла в вагон с дорожной сумкой в руке, не оглянувшись назад.

ГЛАВА 4

– Найдите ее! – потребовал Итан. Он свирепо глянул на детектива, сидевшего рядом с Чарльзом. – Не отнимайте у меня время рассказами о том, как трудно искать беглецов; просто сделайте это!

– Я только хотел сказать, мистер Четем, что таких детей тысячи. Они отправляются в Нью-Йорк и Сан-Франциско и в подобные места, где смешиваются с общей массой, вы знаете это, и если кто-то не хочет, чтобы его нашли, то обычно, его не находят.

Итан не обратил внимания на его слова.

– Ты дал ему маловато сведений для начала, – обратился он к Чарльзу. – Друзья, которые у нее были; люди, которым она доверяла, дай какие-нибудь имена!

Чарльз покачал головой.

– Я никого не знаю. Анна мало рассказывала о себе.

– А ты ее много расспрашивал?

– Она не любила, когда к ней приставали с расспросами, – защищаясь сказал Чарльз. – Ты же знаешь, какой она была. Есть. Всегда сама по себе, дерзкая... Я люблю ее, но с нею так трудно, она очень отличалась от Алисы. Я старался найти в ней Алису, думал, девочка должна быть похожа на свою мать и хотел любить ее, как любил Алису, но Анна была... есть... совсем другая. Она могла бы быть такой, она достаточно хорошенькая, но каждый раз, как Мэриан или я пытались что-то улучшить в ней, она становилась хуже. Надо с Мэриан поговорить, – сказал он детективу. – Она знает Анну лучше всех.

? Верно, – ответил детектив. – Мэриан знает, что девочка любила читать; покупала книги, как ненормальная и завалила ими всю комнату. Она любила прятаться в лесу, если у нее и были друзья, то никто не видел их, может быть, она их выдумывала, никто точно не знает. Она не слишком любила школу, но получала очень хорошие отметки; однажды, года два назад, ей понравилось покупать платья в магазине. Вот и все. Кто-нибудь говорил когда-либо с этим ребенком?

– Все мы обедали вместе каждое воскресенье, – сказал Чарльз, оправдываясь.

– Я имею в виду, говорил ли с нею кто-нибудь, —детектив закрыл свой портфель и встал. – Никто ничего не знает, вот что я выяснил. Я беседовал с ее одноклассниками в школе, она им нравилась и, кажется, со всеми ладила, но ни с кем не была близка. Все они называют ее одиночкой, немного странной, неуютно чувствующей себя с людьми, что-то в этом роде. Ничего, что могло бы подсказать, не из тех ли она, кто убегает из дому. И ничего, что могло бы помочь мне. Никто не знает, были ли у нее близкие друзья. Никто не знает, были ли у нее любимые учителя. Никто не знает, ходила ли она в гости к соседям. Никто не знает, болталась ли она по барам в Чикаго. Никто не знает, не была ли она из тех молодых людей вашего богатого Северного Берега, которые балуются наркотиками и ЛСД. Никто не знает, хотела ли она когда-нибудь поехать в тот или иной город. Никто ничего не знает, – он заглянул в свой блокнот. – Анна Четем, пятнадцать лет, рост пять и четыре десятых фута, вес сто пять фунтов по данным последнего медосмотра, который был год назад; голубые глаза, черные волосы, особых примет нет, – он слегка щелкнул по фотографиям, которые ему дала Мэриан. – Симпатичная девочка. Хорошо, я займусь этим. Но говорю вам, у нас таких случаев много, и те, что осознанно приняли такое решение, не находятся, если не хотят, чтобы их нашли.