Сперонара - [160]

При подобном разгуле воображения речь уже не может идти об искусстве: дворец с его дворами и садом — все это ужасающе безвкусно и напоминает дом, построенный обитателями колонии умалишенных. Жаден не захотел даже позорить свой карандаш зарисовкой этого безобразия.

В то время как мы осматривали дворец князя ди Палагония, к нам присоединился граф Алессандро, третий сын князя ди Кампо Франко: узнав о нашем приезде, он отправился нам навстречу, чтобы кто-то мог представить нас его отцу и его старшим братьям, которых мы еще не видели.

Вилла князя ди Кампо Франко, бесспорно, причем главным образом благодаря своему расположению, одна из самых восхитительных вилл на свете; четыре окна ее обеденного зала обращены в разные стороны: одно — на море, другое — на гору, третье — на равнину и четвертое — на лес.

Обед был великолепным, но сугубо сицилийским, то есть к столу подавали массу мороженого и множество фруктов, но крайне мало рыбы и мяса. Должно быть, мы с Жаденом показались всем настоящими плотоядными и рыбоядными, ибо никто, кроме нас, не ел так основательно.

После обеда нам принесли кофе на террасу, утопавшую в цветах; с этой террасы можно было увидеть весь залив, часть Палермо, гору Пеллегрино и, наконец, в открытом море, подобный плывущему на горизонте облачку, остров Аликуди. Час, который мы провели на этой террасе, наблюдая заход солнца и то, как постепенно меняется цвет окружающего пейзажа — от ярко-золотистого до темносинего, это один из тех неправдоподобных часов, какие оживают в нашей памяти, когда мы закрываем глаза, но какие невозможно ни описать пером, ни изобразить карандашом.

В девять часов вечера, когда на землю опустилась дивная ночь, мы покинули Багерию и вернулись в Палермо.

МОНАСТЫРЬ КАПУЦИНОВ

Следующий день мы посвятили прогулкам по городу: один молодой человек по имени Арами, школьный товарищ маркиза ди Гаргалло, передавшего мне для него письмо, должен был нас сопровождать, отобедать с нами и затем отвести нас в театр, где в этот день давали оперу.

Мы начали с церквей, и наш первый визит по праву принадлежал кафедральному собору; мы уже бегло осмотрели его в день своего приезда, но, поглощенные сценой, которая там происходила, не успели изучить его во всех подробностях. Впрочем, эти подробности незначительны и неинтересны, так как внутреннее убранство собора было переделано заново; поэтому вскоре мы принялись осматривать находящиеся там королевские усыпальницы.

Первая из них принадлежит Рожеру II, сыну великого графа Рожера и, в свою очередь, графу Сицилии и Калабрии с 1101 года, герцогу Апулии и князю Салерно с 1127 года, королю Сицилии с ИЗО года, который умер в 1154 году, завоевав перед этим Коринф и Афины.

Вторая — Констанции, одновременно императрице и королеве: королеве Сицилии как дочери короля Рожера и императрице Германии как супруге Генриха VI, который сам стал королем Сицилии в 1194 году и умер в 1197 году

Третья — Фридриху II, отцу Манфреда и деду Конради-на, наследовавшему Генриху VI и умершему в 1250 году.

Наконец, четвертая и пятая гробницы принадлежат Констанции, дочери Манфреда, и Педро, королю Арагонскому.

Выйдя из собора, мы пересекли площадь и оказались перед Палаццо Реале.

Палаццо Реале был построен на фундаменте древней сарацинской крепости Аль Кассар. Роберт Гвискар и великий граф Рожер окружили арабскую крепость стенами и на то время этим ограничились; сын великого графа, Рожер, второй носитель этого имени, возвел там церковь, посвященную святому Петру, и построил две башни, одна из которых именуется Пизанской, а другая — Греческой. В первой из двух этих башен хранились бриллианты и королевская казна; вторая служила государственной тюрьмой. Вильгельм I счел это жилище неудобным и начал возводить Палаццо Нуово, строительство которого было завершено около 1170 года его сыном.

Мы пришли в Палаццо Нуово главным образом для того, чтобы увидеть перевезенные туда знаменитые сиракузские тараны и часовню святого Петра, которая, хотя она и была построена семьсот лет тому назад, выглядит так, словно только что вышла из-под рук греческих мозаистов.

Мы начали искать повсюду тараны, как вдруг нам их показали: они оказались покрыты игривой небесно-голубой краской; нас заинтересовало, какому изобретательному художнику пришло в голову выкрасить их в такой приятный цвет; нам ответили, что это маркиз ди Форчелла. Тогда мы спросили, где он живет, чтобы послать ему свои визитные карточки.

С церковью святого Петра все обстоит иначе: она по-прежнему остается шедевром архитектуры и декоративного искусства. По-видимому, уважение, проявленное к этому храму, связано с преданием, которое чтили и передавали друг другу даже сарацины и которое гласит, что святой Петр, державший путь из Иерусалима в Рим, самолично освятил эту маленькую подземную часовню, служащую в наши дни церковным склепом.

В этой часовне Мария Амелия Сицилийская венчалась с Луи Филиппом Орлеанским. В этой же часовне крестили их первенца, нынешнего герцога Орлеанского. Окропляя святой водой голову ребенка, архиепископ произнес во всеуслышание:

— Возможно, я крещу сейчас будущего короля Франции.