Специалист по исполнению желаний - [32]

— Я тоже почувствовала, — тихо сказала она после паузы.

— Что тоннель дышит?

— Нет. Твой испуг почувствовала. Меня это беспокоит. И злит немного.

— Не понимаю.

— Это уже не первый раз, Горыч, — голос у моей спутницы дрогнул. — С тех пор, как… с того момента на водном ковре, когда… В общем после этого злосчастного цветка я постоянно чувствую твоё настроение. Стоит ему измениться, и…а, не обращай внимания!

— Постой, как это не обращая внимания?

— Всё, проплыли!

— Анфиска…

Я прикоснулся к её руке и тут же отдёрнул: меня обожгло.

— Саламандры, — назидательно произнесла Анфиска, — единственные из созданных сотворены из огня. Тебя не учили в школе?

— Учили, — обиженно буркнул я, не ожидая такого коварства. — Тоже мне искра Творца. И вообще ты загнула: ещё драконы из огня созданы.

— Двоечник, — усмехнулась моя спутница. — Драконы огнём только дышат. И то потому, что первый дракон по глупости очаг с вечным огнём проглотил. Творца это развеселило, и он оставил ему вечный огонь в дар.

Ответить я не успел. Неожиданно коридор содрогнулся, да так сильно, что я не устоял на ногах. Руки мои разлетелись в разные стороны, пытаясь ухватиться за воздух, но тот, как известно, плохой помощник падающему. Заваливаясь на бок, я успел заметить, как впереди упал Кармошка, как возница, головой почти достававший потолок, развёл руки и упёрся ими в стены тоннеля. А затем я, наконец, долетел до земли, вскрикнул от удара и боли, и тут же на меня свалилась Анфиска.

— Ох, — задохнулся я.

— Вечно всё по-твоему получается, — вставая, проворчала девушка.

И только я хотел спросить, о чём это она, как раздался радостный вопль Кармошки.

— Я вспомнил! — орал он. — Вспомнил!

— Что ты вспомнил, недоросль? — пробасил возница.

— А ты… а ты… — тут же обиделся мальчишка. — Ты переросль! Я вспомнил, почему этот тоннель закрыли. Мне дядя как-то рассказывал. Тот, который архивариусом до меня работал.

— И почему же? — одновременно спросили мы с Анфиской.

— Потому что здесь трясёт! — сообщил Кармошка.

— И почему здесь трясёт? — допытывалась девушка.

— Этого я не знаю, — пожал плечами Кармош.

— Недоросль и есть, — разочарованно констатировал возница. — Вспомнил он…

Выход из тоннеля ничем не отличался от входа. Такая же металлическая дверь и такой же «невидимый» и «блуждающий» замок. У дверей лежал свёрнутый в рулон и до дыр изъеденный молью коврик. Может быть, даже коврик-самоход — такие миниатюрные модели до сих пор разъезжали по некоторым окраинам Империи. Есть даже любители-реставраторы, собирающие подобный хлам и заботливо восстанавливающие их по рисункам в старинных книжках вплоть до самого последнего узора. Пока Кармошка, упросивший возницу уступить ему очки, пытался выловить ускользающий от него замок, я склонился над ковром и развернул его. Нити основных узоров были целы и, пожалуй, если бы я захотел, то смог бы починить его. Неожиданно мне даже захотелось взять эту шерстяную колымагу домой, но представив, что её придётся тащить на плече, я вздохнул и, аккуратно свернув коврик, положил его на место.

— Могу понести, — раздался над моей головой бас Казимира. — Мне оно, что пушинка. Накинете пару монет?

— Пожалуй, не стоит, — ответил я. — Оставим его здесь.

Спустя пару минут Кармошка всё-таки сумел справиться с бегающим замком. Придавил его ладошкой — точь-в-точь как Казимир — и уставился на возницу: что, мол, дальше-то делать? Лицо мальчишки светилось гордостью.

— Жёлтую каплю слева видишь рисованную? — усмехнулся тот. — Тыкай в неё пальцем.

Через мгновение замок стал виден всем. Архивариус убрал от двери руку и выдохнул:

— Ну ваще! — и обернувшись к вознице, спросил. — Научишь ещё чему-нить?

— Дверь открывай, ученик, — хмыкнул тот.

Выкатившись за дверь, шары, сопровождавшие нас, поблекли и стали невидимыми. Здесь было светло, но свет этот казался неживым, неприятным. Как будто воздух смешался с липкой светящейся пастой, загустел и высох, неравномерно размазанный по длинному и широкому каменному коридору. Даже тени перестали понимать наши движения и изломанными силуэтами подрагивали за спиной, то заваливаясь вбок, то скукоживаясь и прижимаясь к ногам. Некоторое время мы привыкали к новым ощущениям, оглядываясь вокруг. Широкий аркообразный тоннель с редкими массивными колоннами посередине уходил в обе стороны. На дверях комнат и ниш, за которыми хранились архивные документы и различные артефакты, висели старинные таблички с надписями. В подземельях оказался даже не архив, а что-то среднее между музеем и общегородским склепом. Сверившись с картой, Кармошка решил идти налево, а мы двинулись вслед за ним. По пути он рассказывал, что архив растянулся на несколько километров и когда-то, в древние времена, богатые и знатные семьи выкупали своих покойных родственников из посмертного рабства и поселяли их здесь.

Коридоры разветвлялись и пересекались, уходили вниз и вверх на иные уровни, выплёскивались под ноги прямоугольными залами и снова сужались, иногда заканчиваясь тупиками. В такие моменты Казимир насмешливо фыркал, а Кармошка заливался краской и судорожно искал утерянный путь. Почти сразу нам стали попадаться выпотрошенные ниши и комнаты, осколки памятных камней, изготовленных в честь славных событий и героев прошлого, обрывки бумаг, пожелтевших от времени. В этих местах уже побывали свипыри, да и странный свет, оказавшийся в новинку даже архивариусу, явно был их рук делом. Откуда-то издалека долетали звуки, едва слышимые, но тревожные. Мы свернули раз шесть или семь и опустились на два уровня вниз, когда столкнулись со свипырями. Они вышли из бокового прохода — приземистые и массивные, с одинаковыми квадратными лбами. С морщинистых шей, болтаясь на ходу, свисали тяжёлые кадыки. Из грубой и такой же морщинистой кожи на голове, словно воткнутые в голову иглы, торчали жёсткие волосы. Пятеро держали наизготовку оружие, широкое и короткое, а один нёс на плече нечто вроде маленькой пушки. Наше появление для них оказалось полной неожиданностью. Но уже через мгновение, через один незаконченный вдох, мы оказались под прицелом. Возница вопросительно скосил на меня взгляд, но я чуть заметно покачал головой: не будем усугублять. Свипыри молча рассредоточились, окружая нашу группу.