Спасти царевну - [44]

— А что Скоморох? Спокойно смотрел, как Вы занимаете его место? — не удержалась от вопроса Милада.

Киро с улыбкой покачал головой.

— Я никогда не был фаворитом графини. Во всяком случае, не в том смысле, который принято вкладывать в подобное понятие.

Царевна смущенно смотрела в сторону.

Нельзя сказать, что такая мысль ее не посещала. Пусть Ингеборга была не так уж чтобы молода, но все еще очень красива. Лет пять назад, и подавно.

— Займи я его место, один из нас был бы уже мертв, но мне посчастливилось найти свое собственное. Со Скоморохом мы столкнулись лишь однажды. После очередной размолвки с Ингеборгой, прославленный капитан решил раз и навсегда доказать свою независимость, задав трепку мне, наглому выскочке. После той памятной встречи «Александра» напоминала дырявое корыто, а «Неуловимый» и вовсе лежал на боку, задрав к небу зияющую пробоину, чуть выше ватерлинии. Стычка стоила нам обоим доброй половины экипажа. Тот самый бой, когда погиб наставник Вивьен, а ее отвага и бесстрашие закрепили за ней место старшего канонира. С тех пор мы со Скоморохом предпочитаем держаться друг от друга на почтительном расстоянии, что всем только на руку. После продолжительных прогулок с Елисеем, я получаю корабль обратно в целости и сохранности. А Ингеборга весьма довольна, что создала новый баланс сил на Акульем плавнике.

— А ежели бы Вы погибли? Проиграли тот бой? — уточнила Милада.

— Ингеборгу устроил бы любой расклад, — хмыкнул Киро. — В любом случае, мы напомнили Скомороху, что он рано уверовал в свою непобедимость. Знаю из личного опыта, — Киро невольно коснулся бока, — сие очень поучительно.

— «Александра» и «Неуловимый», Вен Лин против тени царевича Елисея. В этом прослеживается некоторая закономерность, — задумчиво произнесла царевна.

Киро усмехнулся.

— Ингеборга утверждает, что даже не подозревала о моем участии в Вашем путешествии. Для нее сие крайне досадно. Уверен, она пригрела Вен Лин на случай, ежели я забуду свое место. И план сработал…

— …в холостую, — с улыбкой закончила Милада. — Понимаю.

Киро взглянул на нее почти смущенно.

— Теперь я настороже. Такого больше не повториться, можете быть уверены.

Царевна кивнула.

Ежели у Скомороха и Золотого Дракона больше общего, чем может показаться на первый взгляд, они смогут… договориться. Особенно, когда между ними больше не будет стоять Ингеборга, подогревая противостояние.

Беседа себя исчерпала. Разговаривать не хотелось, но никто из них не торопился покинуть каюту. Царевна невольно улыбнулась. Ей нравилось разговаривать с Киро, и молчать рядом с ним было более чем приятно. Она знала, что сделает все и даже больше, чтобы они и дальше могли вот так сидеть рядом долгие годы… и думать каждый о своем.

Глава 15. Привязанности

«…Жил-был в царстве-государстве пират, что в народе Скоморохом звался. И взял он однажды в плен самого царя… Связал его, в трюм посадил и призадумался.

Что ежели царскую одежду примерить, да корону надеть? От царя и не отличить будет.

Снял он с самодержца одеяние его, золотом шитое, натянул поверх одежды облачение царское, да в палаты стольные, белокаменные направился. Уж очень он хорошую шутку любил.

Постучал Скоморох в ворота дубовые, стражники увидали корону царскую — и тотчас же его впустили, за царя приняв. Набежали слуги ретивые, подхватили под руки пирата отчаянного и в покои богатые, каменные отвели. За титулом да званием, короной царской, человека и не разглядишь, глаз застит.

Дело-то царское непыльное: пару указов пират подписал безжалостных, заморских кушаний отведал редких, царицу приголубил отчаянно… да под ночным покровом во тьме растворился, казну царскую с собой прихватив…»

… Сказка о царе и Скоморохе.

Милада торопливо скатилась по трапу, решительно отмахиваясь от назойливо причитающего сопровождения. Времени было мало: корабль уже входил в порт.

Искомую дверь царевна обнаружила почти сразу. Она оглянулась по сторонам и, опасаясь передумать, торопливо толкнула дверь.

Почему она решила, что будет не заперто?

И что ее вообще здесь ждут?

Закуток, где ютилась старшая по пушечной палубе, был совсем крошечным, его и каютой-то назвать было сложно. Вивьен могла занять помещение наверху, принадлежащее при жизни ее учителю, но не захотела. Так и осталась жить в маленьком закутке, который отыскал и переоборудовал заботливый экипаж «Александры» для единственной женщины на борту.

В итоге, в пустующую каюту переселился куда менее щепетильный боцман, а дочь адмирала Кизгайло упрямо продолжала спать в клетушке в трюме, куда едва умещалась узкая кровать и сундук с вещами.

Царевна замерла, не решаясь войти. Вивьен сидела на кровати, обхватив колени руками, и смотрела в стену, а у самой двери, прямо на полу в точно такой же позе замер Маркиз. По уму, стоило бы закрыть дверь и ретироваться, но Милада должна была первой узнать решение Вивьен.

— Прошу прощения… — нерешительно начала царевна, но закончить не успела.

— После казни мне передали вещи отца: парадное платье, в котором его увели в каземат, фамильный перстень и письмо, которое он написал перед смертью. Оно не было запечатано — и я его прочла. Ни для меня, ни для матери там не было ни строчки, оно целиком предназначалось ей. Я помню каждое слово, — Вивьен говорила спокойно, вот только взгляд ее лихорадочно метался по стене, выдавая, как тяжело даются ей, человеку скрытному по своей природе, подобные откровения. — В то мгновение я впервые подумала, что он изменник. Раз он предал меня и маму, вполне способен был поступить так же и по отношению к сюзерену. Я хотела сжечь постыдное подтверждение его вероломства, но почему-то так и не решилась.