Спасти царевича - [52]

Да сие и понятно — молодые женятся! Веселись народ, но сильно не напивайся.

Сама я уже битый час топталась в дверях бальной залы родного поместья, кивая знакомым и озадачивая последними распоряжениями маменьки бегающих туда-сюда слуг. Пожалуй, мне уже давно пора было отбросить хлопоты и предстать перед гостями, но я всячески старалась оттянуть сие мгновение.

В сотый раз одернув платье, оно не одобряло моих порывистых движений и размашистого гусарского шага, залезая на уши, я тихонько заглянула в дверь. Украшенная гирляндами цветов и свечами бальная зала переменилась до неузнаваемости. Маменька даже шторы перевесила, заменив тяжелый бархат на легкий и воздушный белый тюль. Разумеется, делала она не своими руками, так что нововведение далеко не всем пришлось по вкусу. Особенно учитывая то обстоятельство, что сие был уже третий окончательный вариант оформления залы.

Жених обнаружился тут же, рядом с папенькой. Заметно волнующийся, он так жалобно смотрел по сторонам, что я невольно улыбнулась и помахала ему рукой, мол, все в порядке. Он неуверенно улыбнулся.

Еще раз оглядев помещение орлиным взором будущей царевны, я вздохнула. На моей свадьбе, увы, а может быть и к счастью, все будет совсем не так.

Да, мы с Его Высочеством все-таки женимся.

Выяснение отношений младшего софийского царевича и младшей же княжны Луговской, меня то есть, проходили на самом высоком уровне и на повышенных тонах, разумеется. У нас было что сказать друг другу. Мы даже чуть-чуть подрались, проясняя особенно животрепещущие вопросы. К счастью, теперь все в прошлом.

Строго говоря, именно из-за моего нежелания повторно принять кольцо и завязалась небольшая потасовка. Надавать по шеям горе-жениху, было даже приятнее, чем снова почувствовать тяжесть перстня на пальце. Я ведь выбросила кольцо в кусты сразу после сцены на балу, так что поиски дорогой безделушки превратились в массовые гуляния, продлившие в палатах Зимние празднования еще на неделю.

Теперь же мы с Его Высочеством везде появляемся рука об руку, раздражая окружающих, блаженными улыбками парочки влюбленных идиотов.

Последнее — сие цитата Его Высокопревосходительства, Бориса Обломского, нашедшего, к слову, мое кольцо. В жизни Великого князя многое переменилось. Цесаревич Мирослав, недолго думая, подарил ему все изъятые у ныне покойного Ферапонта Георгиевича сбережения. Чего должно было с лихвой хватить на восстановление родового гнезда Обломских и не только его. Все, кроме Бориса, в котором честь и достоинство дворянина боролись с искренней благодарностью, считали такое положение дел, восстановлением справедливости.

Да, кстати, моего дорогого царевича поставили перед фактом, что позору семьи должно хотя бы жениться по-человечески. А значит, будет и Софийский собор, и ужасающее количество гостей, и торжественное шествие по улицам города, наравне со многими другими атрибутами царской свадьбы.

Ужасно.

Царевна Милада выглядела бы на таком торжестве гораздо уместнее. Куда уж мне до великолепия царевны Островов, которая даже в весьма сомнительных ситуациях сохраняет истинно царское достоинство.

Я огляделась. Ее Высочество была где-то здесь, изысканная и величественная, впрочем, как и всегда…

— Вы опечалены? Несгибаемая княжна Луговская загодя боится какой-то свадьбы? — голос над ухом заставил меня вынырнуть из невеселых размышлений. Я немедленно обернулась. Царевич Елисей стоял совсем рядом, сияя довольной улыбкой, и читал мои мысли как открытую книгу.

— Я на Вас посмотрю, когда до дела дойдет! Все Вы на словах герои!

— Ежели меня заговорщики не уморили, — высокомерная гримаса плохо натягивалась на счастливое лицо Его Высочества, — то какая-то свадьба и подавно не справится.

Я рассмеялась, открыто любуясь задорным прищуром синих-синих глаз.

Пожалуй, я переживу даже Софийский собор, лишь бы всегда оставаться рядом с ним.

Тем временем свадебное веселье набирало обороты. Долгожданное венчание капитана царской гвардии и княжны Луговской проходило хоть и на дому, в провинции (от предложения цесаревича отгулять свадебку в царских палатах, мы отказались наотрез), но со столичным размахом. Богато накрытые столы стояли как в доме, так и во дворе, люди свободно сновали туда-сюда, хотя на улице, надобно отметить, гуляли куда веселее и громче.

На торжественное мероприятие собрались все: от престолонаследника, до последнего деревенского пьянчужки, который, кстати, был потрясающим сказочником. Многие бы опечалились его отсутствию. Мне, побывавшей почти за всеми столами, уже изрядно поднадоели попытки окружающих вовлечь меня в очередной малость похабный розыгрыш, так что встретив во взгляде своего Высочества такое же желание сбежать, я заговорщицки улыбнулась.

Под прикрытием свадьбы мне предстояло совершить преступление государственного масштаба и поучаствовать в похищении не ожидающего такой подлости наследника престола. Наши с Киро мнения относительно того, стоит ли посвящать Елисея в коварный план, разделились. Я предлагала рискнуть, а тень, все еще обиженный подозрениями друга, считал, что нечего отходить от утвержденного плана и посвящать в него всяких там сторонних лиц, кем бы они мне ни приходились. Но видя горячее желание своего жениха под любым предлогом удрать со свадьбы, я решила рискнуть. В конце концов, мы ведь клялись на помолвке не держать секретов друг от друга.