Спасти царевича - [33]

Я уже привыкла. Они преспокойно беседуют обо мне так, как будто меня здесь и вовсе не стояло, так что на взгляды не реагировала и с интересом прислушивалась к беседе.

— Ой, я тебя умоляю! Пока он, — царевич кивнул в сторону тени, — в монастыре своем с алебардой обнимался…

— Сие не алебарда! — вот леший, я же собиралась не встревать.

— …мы с тобой, Б’орис, в заморском университете учились и заморских дворянок… очаровывали.

— Не волнуйся, я наверстал… упущенные годы.

— Эй, с нами дама, — напомнил князь, посылая мне виноватую улыбку.

Дама, к слову, ловила каждое слово.

— Мы помним. Зря, что ли, стараемся?! — хором возмутились царевич и тень.

— Вы сможете продолжить на свежем воздухе? — осторожно уточнил Великий князь. — Нам стоило бы гордо удалиться, пока всех не повязали.

— Так мы того и ждем, — отмахнулся Его Высочество, усаживаясь на лавочку. — Так о чем я…?

Мы озадаченно переглянулись.

— Не понял, — честно признался Киро.

— Я не удивлен, — с милой улыбкой сообщил царевич, увернувшись от шутливого пинка. — Нас должны арестовать и вывести отсюда люди Ферапонта Геориевича, якобы к цесаревичу на поклон. В конце концов, мы тут дебош устроили.

— А как мы узнаем, что сие наши стражники? — здраво уточнил князь.

Ответить царевич не успел.

Дверь камеры распахнулась. На пороге обнаружился цесаревич Мирослав, собственной сиятельной персоной. За его спиной толпилась стража и бравые гвардейцы.

— На поклон, говоришь, — хмыкнул Киро. — а они вот негордые, сами пришли. За поклоном.

Вместо ответа Его Высочество вскочил на ноги.

Глава 15

«Твой брат не всегда прав, но он всегда твой брат!»

Едва ли не единственная трезвая (во всех смыслах) …мысль Царя-батюшки по разумению Его почтительных сыновей.

Молчаливая сцена длилась несколько томительных мгновений.

Мы успели перегруппироваться, готовясь лицом встретить любую опасность. Однако Его Высочество не собирался торопить события. Он как-то тоскливо посмотрел на нашу компанию, медленно ступил на порог, подумал… и резко захлопнул дверь перед носом у озадаченной стражи.

Мы удивленно переглянулись.

Не обращая на нас внимания, цесаревич прошел к убогой тюремной койке и со вздохом на нее опустился.

Пауза начинала затягиваться. Первым не выдержал мой обожаемый царевич.

— Ежели ты думаешь что…

— Помолчи, а? — устало попросил цесаревич Мирослав. — Хоть раз послушай старших.

— И не подумаю! — вызывающе вздернуло челюсть наше Высочество. — Ты уже все, что мог, сказал и… сделал.

Еще раз вздохнув, цесаревич обвел усталым взглядом нашу теплую компанию и вдруг буквально споткнулся взглядом об Киро. Несколько мгновений он молча изучал лицо тени, потом резко повернулся к младшему брату. Усталости как не бывало, перед нами сидел жесткий собранный правитель огромного царствия, пусть пока официально и не коронованный.

— Ты мне войну решил устроить?! Его-то зачем было втягивать?!

— Я завел себе тень. Что в этом такого? — фальшиво удивился царевич, честно-честно глядя на брата. Тот раздраженно прищурился.

— Ты хоть знаешь, КТО по рождению твоя тень?! А ежели бы я сразу прийти не смог и вас тут в каземате попридержали?! А ежели бы об этом стало известно послу Империи? Да за такое оскорбление…

— Вы обознались, — тихо, но твердо сказал Киро.

— …мы можем его убить, но…

— Вы обознались!

— Да понял я уже! — окончательно взъярился цесаревич Мирослав. — Вы тень моего брата, суете голову в петлю за правое дело. А Вы не подумали, что я могу расценить сие, как попытку Империи посеять смуту в моих владениях?!

— В таком случае Вы сможете меня убить, — равнодушно отозвался Киро. — Хозяин Небес не желает портить отношений с Софийским Царством. Он поддержит любое решение, ежели вина будет доказана.

По моей спине пробежал холодок. Я вдруг отчетливо осознала, во что мы влезли и чем сие может грозить.

Полностью проникнуться тяжестью нашего положения мне мешало жгучее любопытство. Какое же место занимает Киро в иерархической лестнице Империи Востока, раз его арест может спровоцировать не просто политический скандаль, а войну? Сыном каких родителей надобно быть, чтобы тебя знала в лицо правящая династия другого государства…?

Я отчетливо понимала, что знать сие не хочу.

— Я ему убью! — неожиданно вернулся к беседе притихший на время царевич. — Разубивался он у нас тут, понимаешь ли! К слову, брат мой, я тоже хотел чайку выпить. Вместе с дамой!

— И…? — осторожно уточнил, сбитый с мысли, грозный наследник престола.

— И ты не только мою невесту, но и меня чуть на тот свет не отправил! — окончательно взъярилось наше высочество, и, подумав, добавило: —…!

— Какой чай, какую невесту… — начал было снова заводиться цесаревич, но осекся на полуслове. Выглядел он при этом так, словно его с размаху ударили в грудь, вышибив весь воздух. Несколько мгновений он был не в состоянии вымолвить ни слова.

Мы настороженно следили за переменами в настроении правящей особы.

— Он уже сюда добрался, — чуть слышно прошептал наследник престола, глядя на брата расширившимися глазами. — Чаек, говоришь? Сходи свечку поставь. Никому твоя невеста и даром не нужна. Тебя убить пытались.

Мы снова переглянулись. Царевич кивнул друзьям, мол, потом расскажу, и повернулся ко мне. Наши взгляды встретились, и я, не раздумывая, шагнула к нему. Приподнялась на цыпочки, прижалась щекой к его щеке. Две половины одного целого. Все именно так, правильно, как в моих глупых сказках. Бог мой, да ежели с ним что-то случиться, ежели не станет этих рук, ежели я больше никогда не смогу стоять, чувствуя чужое дыхание на своей щеке, жизнь моя потеряет всякий смысл… Так отчетливо, я еще никогда этого не осознавала.