Спасти царевича - [22]

На площади меня толкнули — и я едва не попал под копыта лошади брата. Воссоединение семьи было скомканным и лишенным душевной теплоты. Спустя месяцы, когда все окончательно затихло и меня, наконец, выпустили за пределы царских палат я так и не смог найти ни лавку Восточных диковин, ни ее хозяина. Ее словно никогда не существовало. В подтверждение того, что сие был не сон, у меня сохранилась пара безделиц и умения, которые капитан, уже успел оценить.

После окончания истории мы еще несколько мгновения сидели молча, думая каждый о своем и не решаясь нарушить тишину.

— Лавка Восточных Диковин была разграблена под шумок теми, кто пользуясь стычками царских войск и мятежников, набивал свой кошелек разбоями. Ежели бы Вы, Ваше Высочество не оказались на площади и не встретились с братом, мы бы с Вами уже не беседовали, — батюшка тяжело вздохнут. — Ее хозяин, был достойнейшим человеком, Я сожалею.

— Что ж, пожалуй, я всегда… знал, но продолжал надеяться. Ваше Высокопревосходительство, что должно сделать, чтобы помочь Борису?

— Не торопиться, в первую очередь. Нам нужен план. Хотите ли выпить? — батюшка тяжело поднялся с кресла и подошел к подносу, на котором стояла запотевшая бутыль и пара простецких кружек.

— Что Вы, я работу на дом не беру.

Батюшка расхохотался.

— Я пока уверен, но, возможно, и взял бы Вас в свой разведывательный отряд.

— Слышать подобное для меня честь, — без тени иронии поклонился царевич.

— Но Вы уверены, что сие не мог быть Борис? Он мог и пожалеть, что спас тогда Ваше Высочество, — заговорил Витя.

Из-за длительного молчания, про него все как-то успели позабыть. Я понимала, к чему он клонит. Великий князь Георгий Обломский, батюшка Бориса, был кузеном нашего царя, и именно на его чело мятежники надеялись возложить корону.

В его же поместье они держали осаду и подожгли здание вместе с собой, когда стало ясно, что им не победить. Самая страшная страница нашей истории. Батюшка не любит вспоминать даже мельком. Штурм поместья был отчаянным, гвардейцы до последнего пытались спасти тех, кто не желал умирать за чужие грехи и гордыню.

Борис, отосланный за предательство на деревню, остался сиротой. Наследство нового Великого князя составили выгоревшее дотла имение и разграбленные деревни. Последние годы Борис жил при дворе, был в милости у обоих царевичей, но никто не сомневался, в истории своей семьи он помнит каждое мгновение.

— Уверен, — непреклонно качнул головой царевич. — Борис не платил наемникам за мое убийство. У меня есть причины… так думать.

— Но Вы ими с нами не поделитесь? — нахмурившись, уточнил батюшка.

— Вам придется положиться на мое слово.

Повисло тягостное молчание. Витя поднялся с кресла и подошел к Его Высочеству.

— Вы мне не нравитесь, — без обиняков сообщил он. — Пару дней назад я не дал бы за Ваше слово и ломаного гроша, но почему-то верю. Наверное, умом тронулся в Вашей сиятельной компании.

Царевич как-то жалко улыбнулся.

— Взаимно, дорогой капитан, взаимно.

— Я вижу новой драки можно не опасаться, — нарушил идиллию зарождающейся мужской дружбы батюшка. — Ваше Высочество нам нужен план атаки.

Глава 10

«…Княгиня Татышкина, женщина волевая и с сильным характером, была глубоко несчастна в браке, ибо муж ее, царевич Афанасий, верность хранить супружескому ложу был не в состоянии. Долгие годы снедала княгиню ревность беспомощная, вспоминала она счастье, как сон минувшее, горевала безмерно… И вот однажды, не выдержав страданий супруги, изменами его терзающейся, сетуя на слабость свою и влеченье к женскому прекрасному полу утопился царевич Афанасий, дабы не продолжать жизнь бесцельную… в ночном горшке… разумеется, сам… и совершенно случайно…

Сия история любви возвышенная, не могла не войти в легенды, ибо конец у нее совсем хрено… жизненный…»

Мы возвращались в Софию.

Я снова сидела в карете у окошка, но скучно мне на этот раз не было. Совсем. Мужчины продолжали утверждать детали «плана атаки», а я, хоть и старательно делала вид, что не слушаю, все равно временами не могла сдержать непозволительное в такой обстановке хихиканье.

— …Нам надобно быть уверенными в Вашей безопасности. Мой дорогой названый сын, целыми днями в делах, заботах. Ему отдохнуть надобно, в свете начать вращаться.

Витенька с опаской посмотрел на батюшку, начиная понимать, куда он клонит.

— Не могли бы Вы, Ваше Высочество, подсобить маленько и ввести моего сына в общество?

Витя и царевич уныло взглянули друг на друга.

— Как видно придется, — без особого энтузиазма согласился Его Высочество. Витя только страдальчески вздохнул. Похоже, праздность и ничегонеделанье в обществе придворных щеголей пугала его куда больше, чем танцы с саблями в обществе басурман под стенами далекого Южного града.

— О, и еще одно интересное обстоятельство, — батюшка, крутанув ус, откинулся на подушки. Весь вид его так и лучился добродушной насмешкой. — Ко двору прибывает Островная царевна, искренне озабоченная здравием и безопасностью своего жениха.

— Что-о-о-о?! — подскочил на сидении жених. — Выпустите меня немедля, я никуда не еду!

Под тихие смешки Витя изловил Его Высочество за полу кафтана и не позволил тому выскочить из кареты на полном ходу.