Спасая тебя - [57]

Оставшаяся часть утра проходит между нами с неловким сдержанным дружелюбием, и я могу сказать, что Лукас не знает, где он состоит со мной. Я не могу помочь ему, потому что так же не знаю. Я знаю, что скучаю по нему, и я хочу быть с ним друзьями, но боюсь захотеть что-то большое.

Перед обедом Лукас остается в классе, чтобы получить задания, которые он пропустил вчера. Я ждала его у двери, коридор притих, потому что ученики разбрелись по классам. Когда он закончил, удивился, увидев меня.

— Привет, — он с улыбкой смотрит на меня.

— Я переписала тебе все записи от вчерашних утренних занятий. Они у меня в шкафчике, если они тебе нужны.

На самом деле я торопливо сделала их перед уроком, чтобы это было предлогом остаться с ним наедине и прикоснуться к нему.

— Конечно. Спасибо.

Он смотрит на меня неуверенно. Мое дружелюбное поведение очевидно путает его.

Мы вместе идем к шкафчику. В холле тихо, он терпеливо стоит рядом со мной, наблюдая, как я набираю код и открываю металлическую дверцу. Я чувствую, что он проходит по мне глазами, я стараюсь продолжать делать застенчивое выражение лица. Я хватаю бумагу и поворачиваюсь к нему. Когда он протягивает здоровую руку, вместо того чтобы положить записи в протянутую руку, я касаюсь его ладони. Сразу же в моем животе трепещет нетерпение. Приятное ощущение жужжания начинается, и я чувствую, как энергия растет. Оно достигает максимума, потом разматывается и перетекает от меня к Лукасу. Он втягивает в себя воздух, и его рука дергается в моей. Его предплечье фактически сломано в двух местах, и эти секции соединяются снова вместе, а я медленно делаю выдох. Но что-то еще происходит. Я начинаю видеть сцену в голове. Я вижу женщину подходящую к Лукасу с бейсбольной битой. Ее рот открыт в крике. Ее каштановые волосы дико парят вокруг ее лица. Она поднимает биту над головой, и его рука поднимается, чтобы защититься. Когда бейсбольная бита бьет, я слышу хруст в предплечье Лукаса и его лицо морщиться в боли.

Я резко выдыхаю воздух, убираю свою руку от его, позволяя страницам тетради опуститься на его ладонь. Я знаю, что видела правду о его травме. Я не знаю как, но я это сделала. Когда я позволяю себе взглянуть на его лицо, то вижу полное удивление. Его глаза открыты широко и дико, когда он смотрит на меня. Когда я исцеляю травмы, я знаю, что другой человек чувствует то же возбуждение, которое делаю я, но не в этот раз, я не уверена, что чувствует Лукас. Я знаю, что его кости вылечены, но переживет ли он разрыв со мной? Это то, что только, что произошло?

— Если у тебя возникнуть проблемы с чтением, просто дай мне знать, — говорю я с дрожащим голосом, показывая на записи, трясущимися руками, пытаясь возвратиться к норме.

Лукас молчит, пытаясь осмыслить то, что только что произошло. Он поворачивает руку и бумага летит на пол. Тогда он поднимает другую руку, ту с гипсом, сгибает пальцы и поворачивает ее.

Его глаза снова находят мои, они сужаются на мне.

— Рей, — шепчет он, перед тем как поднять руку перед собой и уставиться на нее. — Что, черт возьми, произошло?

— Что ты имеешь в виду? — смеюсь я, это точно не завоюет Оскара. Тогда я делаю шаг назад. — Я на обед.

— Подожди, — говорит он.

Я стою и смотрю, как его шок меняется на путаницу. Он хочет спросить меня о чем-то, сказать мне что-то, но не делает. Он просто уставился на меня, как будто изучение меня достаточно долго, могло бы дать ему ответы, которые он ищет.

В конце, я в тупиковой ситуации. Я наклоняюсь, поднимаю бумаги и протягиваю ему. Но он не признает их.

— Так, гм, я могу держать их за тебя, — говорю я, как будто нечего странного не происходит. Тогда я делаю шаг подальше от него, засовываю их в сумку. — Увидимся позже. — Я улыбаюсь ему натянутой улыбкой, прежде чем повернуться и направиться вниз по коридору, пытаясь увеличить расстояние между нами, позволяя ему подумать о том, что произошло, и отмахнуться от него как от сумасшедшего, пока он решит быть счастливым, так как его рука не сломана. Это то — как происходит. Это то — как происходило прежде. Но я некогда не исцеляла Лукаса прежде, и у меня никогда не было видений, которые показывали из-за чего происходило повреждение. Зная Лукаса, он не позволит себе пойти путем, по которому проходят большинство людей. Я не думаю, что смогу отпустить это теперь, зная, что это сделала его мать.

Я не видела Лукаса весь оставшийся день. Он не появился на ланче, я грызу теперь губу как сэндвич. Он может быть смущен, но я знаю, что в физическом плане он полностью здоров.

Основываясь на его реакции маленькое семечко волнения начинает расти внутри меня. Что, если он скажет кому-нибудь? Если он это сделает, я буду отрицать. Вероятность того, что кто-то поверит ему, очень мала. Так как тревога завладевает мной, я начинаю жалеть, что вылечила ему руку. Сломанные руки сращиваются. Я не должна была вмешиваться, и я могу только надеяться, что это не перейдёт на мое лицо. Но я некогда не могла выдержать видеть, как люди страдают даже самую малость. Я не обработала видение, которое сопровождала исцеление утром. Такого некогда не происходило прежде, и я не знаю, почему произошло теперь. У меня нет того, у кого можно было спросить об этом. Вопросы крутятся в моей голове, а ответы в полной недосягаемости.