Спасая тебя - [59]

— Откуда ты знаешь?

Он делает глубокий и судорожный вдох.

— Мой отец водил мою мать к ней. Твоя бабушка утверждала, что может лечить людей. Это было давно, после того как родился Лиам. Мой отец заплатил ей пять тысяч долларов, чтобы вылечить мою мать от послеродовой депрессии.

— Что? — шепчу я, его слова медленно доходят.

— Ничто не могло вывести ее из этого состояния, говорил мой папа. Он водил ее к группе специалистов, но ничто не работало. Люди ему сказали, что эта женщина из города, Кора, может помочь, даже когда врачи не могут. Так, как она вылечила их от гриппа до рака. Так он отдал мою мать ей.

Я чувствую, что вжимаюсь в сиденье, откидываюсь от него подальше, не желая услышать того, чего я боюсь, то, что будет дальше.

— Она избавилась от депрессии, — заявляет он, горяч напрягает его голос. — Но она уничтожила ее в процессе. Она превратила ее в то, чем она является. Твоя бабушка причина, почему моя семья испорчена.

Его жестокие глаза уставились на меня и я вижу в них обвинение. Я начинаю уменьшаться под весом его взгляда. Я чувствую, что рыдание стоит во мне и я не могу вдохнуть достаточного воздуха. Я хватаюсь за ручку и обхватываю ее пальцами. Потом открываю дверь и смотрю, как глаза Лукаса расширяются в тревоге прежде, чем я опускаюсь на влажный асфальт.

Я жестко приземляюсь на бедро и останавливаю остальную часть тела руками. Слой холодного дождя льется по мне, когда я поднимаюсь на ноги. Необходимость бежать сильна и без какой либо рациональной мысли, я начинаю бежать по мосту. Я слышу, вокруг льет дождь, теперь я точно знаю, что моя мама была права. Наша способность — проклятие, и моя бабушка использовала это, чтобы причинить людям боль. Это — мое наследство. Это — то из чего я происхожу, и я не могу принять это. Я не хочу и части его.

— Рей, остановись. Остановись! — кричит Лукас.

И я делаю это. Мои ноги перестают двигаться, но моя внезапная паника продолжает бежать, оставляя за собой скручивающийся узел страданий. Я резко падаю на колени, а Лукас следует за мной, становясь на колени передо мной. Он насквозь промок. Мы оба промокли. Его теплые руки обхватывают мое лицо, вынуждая смотреть на него.

— Мне жаль, — говорю я. — Мне очень жаль.

Он поднимает мое лицо, но я пытаюсь отвернуться.

— Тебе не о чем сожалеть.

Когда я не отвечаю, он наклоняется ко мне ближе.

— Послушай меня. Я не должен был говорить тебе об этом. Я сам только, что выяснил это. Я некогда действительно не верил в эту историю, которую мне рассказывал мне отец, пока сегодня ты не сделала это. Я не обвиняю тебя. Я знаю, что ты не твоя бабушка. Ты не такая, как она.

Мое сердце ноет из-за Лукаса. Я, возможно, не делала это сама, но сила моей семьи ответственная за то, что случилось с его матерью. Я не могу не задаться вопросом, сколько других людей повредила моя бабушка, сколько жизней она сломала за деньги. Я больше не могу сдерживаться. Я разрываюсь рыданиями, мои слезы смешиваются с дождем.

Руки Лукаса на мне, он прижимает меня, шепча, что все будет хорошо. Но я реву из-за того, что сделала моя бабушка, плачу из-за своей мамы, из-за того насколько я по ней скучаю, из-за ужасного наследства, которого я не хочу. Я была в темноте очень долго, а теперь пониманию насколько была невинна темнота. Лукас держит меня крепко. Я могу почувствовать, как сильно он заботиться обо мне, и я не могу понять почему он так делает, понимая это. Такие страшные мысли витают в моей голове, а потом мне пришло в голову, что сейчас холодная, сырая ночь, и я начинаю дрожать, зубы начинают безудержно стучать.

— Боже, — пробормотал Лукас. — Давай вернемся в грузовик.

Он берет меня на руки. Я чувствую, что он поднимает меня, хоть я и протестую, но не могу сформировать и слова. Так или иначе, у него получается открыть боковую дверь, посадить меня внутрь и последовать за мной. Он берет одеяло, разворачивает его и оборачивает его вокруг меня.

Потом включает обогреватель на самую высокую температуру до максимума, его влажные волосы достигают его глаз.

— Что Кайл подумает, если я тебя верну такой? — сказал Лукас, его губы изогнулись в улыбке, которой нет в глазах. — Это не доведет меня к его благосклонности.

Он пытается поднять настроение, и я не могу не оценить его усилий, несмотря на их не удачи.

— Моя бабушка не в своем уме, — говорю я ему спокойно. — Я сожалею о том, что она сделала.

— Тебе не нужно извиняться за ее поступки. Не ты сделала это. Я натягиваю плотнее одеяло вокруг себя.

— У всех в вашей семье есть этот дар? — спрашивает он.

Я успокаиваюсь, так как теплое одеяло и печка начинают работать.

— Я не знаю. Я тебе уже говорила о своей маме. Что касается остальных, я не упоминала, об этом.

— Ты знаешь почему ты такая? Откуда исходит эта сила?

Я печально улыбаюсь.

— Я не много знаю об этом, Лукас.

Он протягивает руку и берет мою из-под одеяла.

— Ты хочешь узнать? — спрашивает он.

— Да… и нет.

Я мельком смотрю на его руку.

— Я дотрагивалась до моей бабушки, когда навещала ее. Я устранила старость и разговаривала с ней.

Его глаза расширяется с интересом.

— Когда я поняла, кем она была, чего хочет от меня, я отдала ей все обратно.