Спасая тебя - [56]

Когда я пришла домой, я сделала уроки и вяло сидела на ужине. Потом Кайл провел для меня еще один урок вождения. Это был тот же маршрут, по которому мы ездили в дом престарелых. Он почувствовал что-то не ладное и спросил, хочу ли я домой. Он пообещал, что теперь мы будем выезжать несколько раз в неделю для занятий. Когда мы были одни, я подумывала спросить у него знает ли он о лечебных способностях, которые есть у нашей семьи. Что плохого в этом вопросе? Потом я вспомнила предупреждение своей матери и промолчала.

* * *

Лукаса не было на следующий день. Я волнуюсь о нем, но не решаюсь просить, где он. Флаеры выпускного бала появились по всей школе и кажется все разговаривают об этом.

— Мы пойдем все вместе, — вопит Гвен на обеде. — Все четверо. Так как у нас нет свиданий.

Тогда Лиза прочищает горло.

— На самом деле у меня свидание.

Новость для меня и Гвен.

— Я иду с Джаредом с работы. Я спросила его вчера.

Она сильно покраснела и стала смотреть вниз на лоток.

— Я собиралась спросить у тебя, — заявляет Тайлер с удивленной уверенностью.

Гвен смотрит на меня ошеломленно, затем переводит взгляд на Тайлера.

— Ты спрашиваешь Райли?

Тайлер усмехается.

— Нет, без обид Райли, но я прошу тебя, Гвен.

У нее отвисает челюсть.

— Ты?

Он кивает, а она поворачивается, ища мое одобрение.

— Скажи «Да», ты — идиотка, — смеюсь я над ней.

Она хихикает, пытаясь сохранять хладнокровие, несмотря на ее очевидное волнение.

— Ладно, да, — она говорит ему. — Но, что насчет Райли? Она может пойти снами, верно?

Тайлер колеблется, но не я.

— Ни в коем случае. Я не пойду на вашу вечеринку. Вы, ребята, идите и хорошенечко отдохните.

— Но, что насчет тебя? — спрашивает Гвен.

— Я действительно не хожу на танцы. Я некогда не была одна и не хочу побить рекорд сейчас, — говорю я добродушно, заставляя их поверить в это. Это правда, что я некогда не танцевала, но не могу представить, как это делаю не с Лукасом. Я немедленно наказала себя, потому что решила не думать о нем сегодня. Пройдя еще один мучительный день, я полна решимости отчиститься от всех чувств к нему.

Они смотрят широко распахнутыми глазами на меня.

— Ты некогда не была на танцах? — говорит Лиза, вызывая меня вернуться обратно к разговору.

— Последний раз, когда я проверяла, это не было требованием для выпускников, — шучу я.

Мы пообедали, разговаривали о лимузинах и выпускных платьях. По крайней мере, они говорили об этом. Я ела молча, умудряясь пытаясь каждый раз когда кто-то смотрит на меня улыбаться.

* * *

На следующий день Лукас пришел в школу с гипсом и со страдающем выражением на лице. У него запавшие глаза, и я чувствую боль его травмы, когда он опускается на стул рядом со мной во время первого урока. Класс был все еще полупустой, и после того, как он смотрел на меня, когда я отказалась от его извинений в тот день, я думала, что он сядет как можно дальше от меня. Но он упрямо сидел рядом со мной, и игнорировал.

— Что случилось? — спросила я.

Он не двигался, а я подумала, что он не хочет отвечать, но потом перевел глаза на меня и пожал плечами.

— Это был несчастный случай. Я закреплял гальку на крыше и упал.

— Ты упал с крыши своего дома?

— Да, — бормочет он сквозь закрытые губы.

— Тебе повезло, ты только поранил себе руку? Сломал?

Он вздыхает и поворачивается.

— Мы опять разговариваем?

Я ненавижу злость, сверкающую в его глазах, несмотря на его внешнее спокойствие.

— Мы с тобой и не переставали разговаривать.

— Просто не встречаемся, — говорит он, вздрагивая, когда его гипс ударяется об парту.

— Правда, — отвечаю я спокойно. — Ты принимаешь обезболивающие? Аспирин?

— Не твоя забота, — он откидывается назад и отворачивается от меня.

Это его правая рука, а я вижу, как он борется пытаясь сделать заметку левой рукой. Я чувствую знакомое притяжение к нему, но теперь внизу. Но я знаю, что не могу быть с Лукасом. Нет смысла даже пытаться. Было бы так легко вылечить его руку. Фиксация сломанной кости — это как езда на велосипеде для меня, легко, как только возможно. Он вздрагивает, поскольку учитель возвращает наше домашнее задание с той недели и Лукас берет его правой рукой, стукаясь гипсом, который от его локтя к запястью снова натыкающийся на стол, на этот раз сильнее, издавая громкий звук.

В этот момент я решаю исцелить его. Последствия будут разрушительны. Я не могу смотреть на него в таком жалком состоянии, когда я знаю, что могу сделать что-то с этим. Я лечила многих друзей со сломанными конечностями, заставляя их думать, что это не так плохо, как думали врачи.

Интересно, как люди могут верить в более невозможности как в неправдоподобных существ, а не в то, что я излечила их.

После звонка Лукас смотрит на меня с удивлением, поскольку я иду в шаг с ним по пути к следующему уроку.

— Так, что это? Я должен сломать что-нибудь, чтобы ты стала доброй ко мне? — спрашивает он со своей обычной ухмылкой.

— Я некогда не хотела, чтобы мы перестали быть добры друг к другу, — объясняю я и недовольно смотрю на него.

Он морщится, опершись на здоровую руку, заставляет меня повернуться к нему.

— Я действительно сожалею, — говорит он.

Я киваю.

— Знаю.