Созидая на краю рая - [40]

Мой малыш заслуживает жизни, заслуживает права на эту жизнь. Пусть Каллен сколько угодно терзает меня, причиняет боль — я всегда буду знать, зачем я на это согласилась. Ради него — моего Энтони.

— У меня для тебя есть кое-что, — вытираю слёзы, нежно глядя на него, и достаю из сумки новую книжку со сказками. — Думаю, тебе понравится.

— Спасибо, — он благодарит искренне, но всё же что-то не договаривает. Пытаюсь понять что, и поэтому кладу книжку на кресло у стены.

— Что с тобой, Тони? — спрашиваю я, гладя его белокурые локоны.

— Ничего…

— Солнышко, расскажи мне, — надеюсь, что он послушает меня, потому что иначе я изведусь от догадок.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — хмурясь, говорит он и отводит взгляд. — Без тебя мне плохо.

— Мне тоже, малыш, — целуя ещё щёчки, произношу я. — Но я должна. Ты знаешь почему.

— Знаю, но всё равно не хочу, — упрямо повторяет он.

— Сейчас я здесь, милый, — прижимаюсь своим лбом к его, успевая поцеловать нежную кожу. — И буду здесь до самого вечера. А утром снова приду.

— Я скучаю по тебе, мамочка, — он поднимает руки, обхватывая ими мою шею. Ответно прижимаю его к себе, слегка приподнимая с кровати. Он удовлетворённо сопит, уткнувшись мне в шею, и чувствуя его дыхание, во мне зреет новая уверенность, что я способна вынести любые превратности судьбы на благо моего ребёнка.

— Я тоже скучаю, Тони, тоже, — не разжимаю его рук, понимая как необходимы и ему, и мне эти объятья. Целую его в макушку, поглаживая затылок и спинку моего мальчика.

— Прочитай мне что-нибудь, — просит он, всё ещё не отпуская меня из объятий.

— Сейчас, — аккуратно выпутываюсь из его рук, и, достав книжку, сажусь на кровать, позволяя ему прижаться к себе, а затем начинаю читать сказку о Красавице и Чудовище, невольно олицетворяя Эдварда и себя в образе главных героев.

Мы слегка не подходим — я не красавица, а он чудовище лишь внутри, но никак не снаружи…

Впрочем, думаю, смысла это не меняет.

Утешает лишь то, что сейчас со мной мой малыш. Я глажу его локоны и целую его щёки. Он любит меня. И пока я нужна ему, я буду рядом, я вынесу всё что угодно, и сделаю так, как будет нужно.

Он — главная цель моего существования.

И это никогда не изменится!

Глава 14 — Спасибо что ты есть

Внимательно слушая мою сказку, Энтони начинает засыпать. Глажу его белокурые волосы, вспоминая, что доктор Маслоу говорил об отдыхе, который так ему нужен.

— Я не хочу спать, — внезапно произносит он, обвивая руками мою шею и покидая колени.

— Почему, солнышко?

— Когда я засыпаю, ты уходишь…

— Ох, Тони… — мне не за что винить его. Я, и вправду, ухожу, как только он погружается в сон. Обнимаю ребёнка обеими руками, целую в макушку и стараюсь сдержать слёзы. Помогает мне вибрирующий в кармане телефон, отчего я вынуждена отстраниться от своего мальчика и взглянуть на дисплей.

Умоляющие небесные глаза смотрят на меня, пока я достаю прибор из кармана.

— Я останусь здесь, — уверенно говорю я, хотя сама сомневаюсь. Наверняка это Эдвард. Я снова нужна ему раньше назначенного срока?

Чутьё не подводит. На экране точным шрифтом мобильника выведен знакомый номер — я уже выучила его наизусть.

Прижимаю Тони к груди, и глажу по спине, в то время как, стараясь убрать дрожь из голоса, отвечаю:

— Да?

— Белла, — отзываются на том конце. — Сегодня я не жду тебя. Водителя не будет.

Голос твёрдый, стальной, но и взволнованный. Будто бы на высшей точке напряжения. Интересно, что успело случиться за полтора часа?

Впрочем, узнать мне это ни дано, да и не особо хочется. Я готова прямо сейчас даже поцеловать Каллена — за подаренные лишние часы с сыном.

— Я поняла, — радостно отзываюсь я, это не производит никакого впечатления на него: он тут же отключается. Зато Энтони непонимающе поднимает на меня взгляд:

— Что такое, мамочка?

— Я остаюсь с тобой. На всю ночь, — губы расплываются в счастливой улыбке, а глаза светятся неподдельным восторгом, словно я сама маленькая девочка. Тони сначала не верит мне, пытливо глядя в глаза, а потом, когда осознаёт что всё это правда, снова крепко прижимается, вне себя от радости, выговаривая бесконечное «Ура!».

Мы держим друг друга в объятьях ещё пару минут, но дверь открывается, и доктор Маслоу появляется в палате.

Крепче обхватываю сына руками, содрогаясь от пресного взгляда этого человека. Не могу его терпеть! Благо, сносить его осталось недолго…

— Мисс Мейсен, — он приветливо здоровается, но на меня эта игра впечатления не производит. Я слишком хорошо его знаю. Знаю также, чего от него можно ожидать.

— Как дела, Энтони? — теперь он обращается к мальчику, смотрящего на него через занавес моих каштановых волос.

— Хорошо, — рассеяно отвечает он. Вижу, что малыш побаивается этого человека, и ещё сильнее хочу, чтобы он, наконец, ушел.

— Я говорил тебе, что мама вернётся, и вот она тут, — Джеймс изображает какого-то клоуна перед нами и невольно меня это начинает злить.

— Что-то случилось? — обрываю его я, заслоняя обзор сына собственной рукой, делая вид, что поправляю волосы.

— Мисс Мейсен, я должен поговорить с вами по поводу операции, — он многозначительно смотрит на Тони, и я вынуждена сдавленно кивнуть. Эта тема меня интересует. Даже больше — она мне жизненно необходима.