Созидая на краю рая - [27]

— Теперь ты!

Непонимающе перевожу на него взгляд. Чего ещё он хочет?

— Отвечай на свои вопросы, — раздражённо объясняет он, но в его глазах помимо похоти снова интерес. — Про себя.

— Мне двадцать три, — слабо улыбаюсь, чувствуя, как снова пульсирует голова. Приходится терпеть. — Мои родители умерли, я официантка в баре «Престижная жизнь». Про деньги ответить не могу, это личное…

— Ты что-то скрываешь, Белла, — прищуриваясь, он раскусывает моё молчание по поводу Тони, и, прикусив губу, я отвожу взгляд.

— О чём ты?

— Ни о чём, — он хмыкает, протягивает ко мне руки и исследует своими пальцами мою оголённую кожу. Вздрагиваю от его холодных прикосновений, но мигом беру себя в руки, наконец, отпуская полотенце, и позволяя ему упасть к изножью дивана.

— До полудня пятнадцать минут, Белла, — произносит он, кивая на часы, пока я вынуждаю его снять рубашку. — Только от тебя зависит, успеешь ли ты, прежде чем счета аннулируются…

— Успею, — уверенно шепчу я, вжимаясь в его губы поцелуем и искренне веря, что и вправду смогу сделать то, что он просит за столь короткое время.

Впрочем, выбора у меня нет. И не было…

* * *

Плыву в каком-то странном озере. Вокруг тихо и спокойно. Солнце светит, и вдалеке раздаются трели птиц. Умиротворение. Не хочется прощаться со всем этим, но прекрасно понимаю, что в реальности меня ждут Тони и Эдвард. Я должна разобраться с проблемами сына, а сделать это можно только с помощью Каллена.

Лениво распахиваю веки, смотрю на изящную лепнину потолка и боковым зрением подмечаю всё вокруг. Я лежу на кровати. Странно, последнее моё воспоминание — как глаза слипаются ещё на диване, под разговор Эдварда с каким-то человеком, темой которого являлась, отмена аннулирования перечисленной мной суммы. Я оправдала его ожидания — по крайней мере, надеюсь — раз он сделал так, как я просила. Видимо, всё не так страшно.

Мне не понравилось, мне было даже слегка больно, но если это плата за жизнь Энтони, я с радостью заплачу. Хуже уже не будет — я и так продалась, дальше опускаться некуда.

Утешает лишь мысль, что я сделала это ради своего ребёнка, и это поможет ему.

В комнате тишина. Тихое и размеренное дыхание слышно на другой половине кровати рядом со мной. Перевожу глаза туда и вижу напряжённое даже во сне лицо мужчины. Невольно возникает вопрос: не виню ли себя за него, я ведь только что переспала с этим человеком — что его гложет? Смотрю ниже его обнажённой груди, на локтевые сгибы, и вижу на покрывалах уже знакомую серебристую упаковочку, снова опустошённую на несколько таблеток.

Если Каллен принимает наркотики, перепады его настроения вполне естественны. Возможно, когда-нибудь я узнаю, что служит этому причиной.

Приподнявшись на локтях, отмечаю, что головная боль унялась, да и усталость отпустила. Гляжу на часы — сейчас полпервого ночи. Я впервые за последние пару месяцев проспала столько времени — 12 часов! Это, несомненно, рекорд! Возможно, с самого рождения своего малыша я не спала столько. Долгожданная трезвость ума и лёгкость в мышцах придаёт силы, и я даже искренне улыбаюсь, радуясь тому, как мне хорошо…

Но радость мигом пропадает. Я вспоминаю Тони. Вспоминаю его бледность, приборы вокруг него, призрачные гарантии доктора Маслоу… всё это давит неподъёмным грузом и мигом рушит мою радость в руины. Я не могу быть счастлива, пока не буду убеждена в том, что с моим ангелочком всё в порядке. Больше всего на свете я желаю этого.

Интересно, я могу уйти? Или обязана дождаться утра?

Рискованно будить Эдварда — он и так сменил гнев на милость во время сегодняшнего дня — не стоит нарываться.

Пока я думаю над тем, что буду делать, не сразу замечаю изумрудный взгляд уже открытых глаз мужчины, смотрящих на меня в упор.

— Куда собралась?

— Никуда, — откидываюсь обратно на подушки, говоря это, и прикрываю глаза.

— Не расслабляйся сильно, Белла, это только начало, — лукавость его голоса заставляет меня вздрогнуть. Наверное, большое количество женщин сочли бы Каллена потрясающим любовником, но мне, откровенно, секс с ним доставляет только неприязнь. Мне это не нравится, и я едва успеваю совладать лицом, прежде чем его искривит какая-нибудь гримаса. Тем временем губы Эдварда уже блуждают по моему оголённому плечу, заставляя ёжиться от холодка, пробегающего вслед за его горячим дыханием.

— Я прощаю тебя последний раз, Белла, — произносит он, опираясь на локоть и исследуя мою грудную клетку. — Ещё одно опоздание, и я без предупреждения лишу тебя всего!

— Поняла. Больше это не повторится, — говорю с придыханием, пытаясь подыграть ему, чтобы всё это побыстрее кончилось.

— Завтра ночью ты снова приедешь сюда, — шепчет он, двигая губами по моей шее. — Где ты живёшь?

— Зачем тебе знать? — напрягаюсь, пытаясь отстраниться, но он не выпускает меня.

— Напомнить тебе правила? — нахмурившись, рычит Каллен, и я качаю головой, произнося адрес. Мужчина кивает:

— К восьми у твоего дома будет стоять машина, водитель доставит тебя сюда. Только выгляди презентабельно, иначе я за себя не ручаюсь!

— Обещаю, — снова киваю, запуская руку в его волосы, и несильно тяну их на себя. Ему нравится некоторая грубость. По-моему, он воспринимает это как страсть. Только вот наши с ним возможности отличаются. Он сильнее меня в несколько раз, и если я стараюсь не делать ему больно — не хочу знакомиться с его гневом снова, то он об этом не заботится вовсе. Не удивлюсь, если завтра на мне обнаружатся синяки.