Созидая на краю рая - [25]
Вздохнув, вспоминая про цель своего визита, и мигом опускаюсь перед сидящим на диване Калленом на колени. Смотрю на него не то умоляющим, не то решительным взглядом. Прошу помощи. Больше мне её получить не от кого.
— Эдвард, пожалуйста, не аннулируй счета, я здесь, я готова быть с тобой! Умоляю! — мой голос совсем плох, с лица катятся слёзы, а засохшая корка из грязи и смолы покрывает моё тело практически целиком, оставляя лишь кое-где слабые отблески моей бледной кожи.
Наблюдаю за лицом Эдварда. На нём поочередно отражаются изумление, растерянность, и только затем губы освещает слабая ухмылка. Да уж, даже он не может издеваться надомной, пока я в таком виде. Стоило бы, наверное, хоть руки помыть…
Если уж Каллен не в состоянии ответить мне что-либо, значит, выгляжу я действительно ужасно плохо. Хуже некуда…
— Пожалуйста, всё что угодно, я готова на всё что угодно, только отмени своё решение!
— Белла… — он смотрит на меня во все глаза, и мне почему-то кажется, что какая-то жалость мелькнула в них. В принципе, я не уверена, я лишь надеюсь. Влага застилает всё вокруг. Я не вижу практически ничего чётко, только расплывчато.
— Пожалуйста… — больше ни на что меня не хватает, начинаю лишь тихо плакать. Помню правило, что в этом доме рыдать нельзя, но нет ни сил, ни терпения. Я сломалась. Ночь ожидания, страшные послания Эдварда, страх перед его реакцией, этот чёртов лес. Я просто не могу сейчас ничего сделать. Я бессильна, я никчёмна… Господи, как же мне хочется, чтобы хоть кто-нибудь постарался понять меня и поддержать. Как же отвратительно, когда никто, абсолютно никто не может это сделать, а ты вынуждена в буквальном смысле ползать на коленях перед человеком, за деньги, которые нужны твоему умирающему ребёнку!
— Поднимайся, — слышу голос над своим ухом, требующий лишь одного: встать. Неужели в этом жестоком человеке сыграло благородство? Да уж, призрачные надежды никуда не делись.… Будто бы я всё ещё маленькая девочка, и всё ещё верю в сказки, как Энтони.
Энтони…
Слёзы накатывают с новой силой, но вместе с ними приходит и какая-то скрытая решимость, храбрость, желание бороться. Из последних сил цепляюсь за это чувство, и именно оно помогает мне встать с пола.
— Ванная комната за той дверью, — Каллен разворачивает меня рукой по направлению к очередному дверному проёму. — Приведи себя в порядок, а потом мы поговорим.
Наверное, стоило бы удивиться его словам, которые похожи на слова нормального человека, способного на сочувствие, но я не удивляюсь. Меня ничто не волнует кроме одного: денег на лечение Энтони.
— Эдвард, счета…
— Я сказал, чтобы ты приняла ванную! — теперь в голосе слышна злость, но она вовсе не такая, как обычно. Скорее любящие родители наказывают своих детей за провинность таким тоном. Мне ничего не остаётся, как, держась за что-либо для опоры, добраться до ванной, пытаясь унять слёзы. Чувствую на себе пристальный изумрудный взгляд, но сейчас он не внушает мне дикого страха или нервозности.
Возможно, и он, и я просто выдохлись. Пройдёт немного времени, и всё вернётся на круги своя. Но стоит заметить, что такой Эдвард нравится мне гораздо больше, чем тот, что застрелил бывшую любовницу после того, как привёл из ресторана; чем тот, который грозился убить меня и диктовал правила. Жестокий тиран.
Так какой же он на самом деле?
Что заставило его сегодня быть другим: выпивка или какие-то остатки человечности?
Ответ на этот вопрос мне только предстояло узнать…
Глава 9 — Сотворение судеб
Когда я выхожу из душа, моё тело и локоны идеально чистые. Жаль с лицом нельзя ничего сделать. Останавливаюсь у большого зеркала во всю стену, придирчиво рассматривая собственное отражение — картина похожа на ту, что прошлой ночью, только хуже. Синяки под глазами выделяются сильнее на фоне ещё более побледневшего лица, глаза пустые, заплаканные, опухшие, щёки впалые, а губы едва розоватые. Напоминаю себе Энтони: такая же прозрачная. Страшно видеть такие преображения, тем более когда вознамерилась соблазнить Каллена, но делать нечего.
Пробегаюсь рукой по волосам, набрасываю, вместо окончательно испорченной одежды, махровое полотенце и толкаю от себя дверь.
Голова кружится, и я борюсь с этим головокружением, опираюсь о стену, выходя из ванной комнаты.
Едва оказываюсь за порогом — вижу Эдварда. Он сидит ко мне спиной на том самом диване, на котором и спал. На журнальном столике перед ним два стакана воды — один из них полностью опустошён. Смотрит мужчина прямо перед собой, звук открывшейся двери ничуть не отвлекает его и не заставляет обернуться.
Направляюсь к нему, не забывая держаться за что-нибудь, дабы не оказаться на полу. Сегодня с моим «везением» это вполне возможно.
Оказываясь рядом, негромко зову его. Кажется, после ванной голос превратился в неразборчивое кряхтенье, словно у дряхлой старухи.
Мужчина даже не смотрит на меня, указывает рукой на диван, и я, аккуратно огибая его, сажусь рядом.
— Откуда ты здесь? — оборачиваясь в мою сторону, произносит Каллен. Его взгляд снова прожигает неприязнью, а глаза полны холода и злобы.
— Через лес, я шла от дороги…
Сочельник, восемь часов вечера, загородная трасса, страшная пурга и собачий холод. Эдвард Каллен лениво смотрит на снежные пейзажи за окном, раздумывая над тем, как оттянуть возвращение домой еще хотя бы на час… что случится, если на забытом Богом елочном базаре он захочет приобрести колючую зеленую красавицу?
Все беды в нашей жизни уготованыИ никому из нас судьбы не избежать.Но, думаю, никто не станет возражать,Когда скажу, что линии событий нарисованы,И каждому из нас любовью под силу их стирать.
Когда на столе Эдварда Каллена оказались фотографии, подтверждающие неверность новоиспеченной супруги, их с Изабеллой брак потерпел крах. Спустя два года Эдвард всё так же не может забыть свою избранницу, раздумывая о том, можно ли было поступить иначе. И судьба дает ему шанс проверить, вынуждая свернуть в объезд, на пустынную лесную трассу…
Поистине ледяной китобой Сигмундур однажды спасает на корабельной базе странную девушку с не менее странным именем. Причудливой волею судьбы им приходится делить его лачугу в одну из самых суровых весен в истории Гренландии. А все ли ледники тают?..
Маленькие истории Уникального и Медвежонка, чьи судьбы так неразрывно связаны с Грецией, в свое первое американское Рождество. Дома.Приквел «РУССКОЙ».
«Если риск мне всласть, дашь ли мне упасть?» У Беллы порок сердца, несовместимый с деторождением… но сделает ли она аборт, зная, на какой шаг ради нее пошел муж?
Данная книга представляет собой сборник рассуждений на различные жизненные темы. В ней через слова (стихи и прозу) выражены чувства, глубокие переживания и эмоции. Это дневник души, в котором описано всё, что обычно скрыто от посторонних. Книга будет интересна людям, которые хотят увидеть реальную жизнь и мысли простого человека. Дочитав «Записки» до конца, каждый сделает свои выводы, каждый поймёт её по-своему, сможет сам прочувствовать один значительный отрезок жизни лирического героя.
В сборник «Долгая память» вошли повести и рассказы Елены Зелинской, написанные в разное время, в разном стиле – здесь и заметки паломника, и художественная проза, и гастрономический туризм. Что их объединяет? Честная позиция автора, который называет все своими именами, журналистские подробности и легкая ирония. Придуманные и непридуманные истории часто говорят об одном – о том, что в основе жизни – христианские ценности.
«Так как я был непосредственным участником произошедших событий, долг перед умершим другом заставляет меня взяться за написание этих строк… В самом конце прошлого года от кровоизлияния в мозг скончался Александр Евгеньевич Долматов — самый гениальный писатель нашего времени, человек странной и парадоксальной творческой судьбы…».
Автор ничего не придумывает, он описывает ту реальность, которая окружает каждого из нас. Его взгляд по-журналистски пристален, но это прозаические произведения. Есть характеры, есть судьбы, есть явления. Сквозная тема настоящего сборника рассказов – поиск смысла человеческого существования в современном мире, беспокойство и тревога за происходящее в душе.
Устои строгого воспитания главной героини легко рушатся перед целеустремленным обаянием многоопытного морского офицера… Нечаянные лесбийские утехи, проблемы, порожденные необузданной страстью мужа и встречи с бывшим однокурсником – записным ловеласом, пробуждают потаенную эротическую сущность Ирины. Сущность эта, то возвышая, то роняя, непростыми путями ведет ее к жизненному успеху. Но слом «советской эпохи» и, захлестнувший страну криминал, диктуют свои, уже совсем другие условия выживания, которые во всей полноте раскрывают реальную неоднозначность героев романа.
Как зародилось и обрело силу, наука техникой, тактикой и стратегии на войне?Книга Квон-Кхим-Го, захватывает корень возникновения и смысл единой тщетной борьбы Хо-с-рек!Сценарий переполнен закономерностью жизни королей, их воли и влияния, причины раздора борьбы добра и зла.Чуткая любовь к родине, уважение к простым людям, отвага и бесстрашие, верная взаимная любовь, дают большее – жить для людей.Боевое искусство Хо-с-рек, находит последователей с чистыми помыслами, жизнью бесстрашия, не отворачиваясь от причин.Сценарий не подтверждён, но похожи мотивы.Ничего не бывает просто так, огонёк непрестанно зовёт.Нет ничего выше доблести, множить добро.