Созидая на краю рая - [24]
В конце концов, должно же остаться в человеке хоть какое-то понимание или жалость. Наверное, даже не стоит объяснять по моему виду, что я вчера делала. Вариантов много, и он сможет выбрать любой. Какой импонирует мне, сказать сложно, да и думать о нём времени у меня нет.
Пробираюсь лесом, наверное, около часа — мне кажется, что это вечность. Я то бегу, то падаю, то поднимаюсь, то иду. Помимо хвои на мне теперь ещё и грязь, и песок.
Впрочем, вскоре мои мучения заканчиваются. Начинаю бежать со всей возможной прытью, увидев белый дом в отдалении.
Когда я подбегаю к огромной лужайке, ведущей к крыльцу, чувствую, как сгорает в лёгких кислород. Он грубыми пузырями разрывает глотку, но даже это меня не останавливает. Я почти у цели. Почти, ещё немного!
Взбираюсь на ступени почти ползком, и неистово стучу в дверь, всё ещё силясь хоть как-то придать себе более или менее порядочный вид. Не открывают.
Из груди вырывается стон бессилия, но, держась за стену — мои руки оставляют на ней грязь, хорошо заметную на белом фоне — поднимаюсь, чтобы попытаться открыть. Дергаю ручку на себя, и — о, чудо — она поддаётся!
Меня уже не пугает ничто, что может оказаться за дверью. Всё самое страшное я уже видела — я только что из личного ада, с приветом! Едва замечаю, что в гостиной уже нет трупа женщины, и это немного успокаивает.
Оббегаю кухню, коридор, пару комнат внизу, и только потом замечаю лестницу, ведущую наверх. Позже, осмысливая подобные действия, я сама удивлялась, как смогла в таком виде и состоянии оббежать весь дом за несколько минут.
Тяжело дыша, вваливаюсь в последнюю комнату, где может быть Каллен. И нахожу его там.
Сначала мне кажется, что это не он, но сознание подсказывает, что больше здесь быть некому. Набираюсь смелости и тихо вхожу внутрь, зову своего истязателя:
— Эдвард?
Но ответа не следует. Тишина. Лежащий на просторном, светлом диване человек не двигается, а его лица я по-прежнему не вижу.
Испуганная тем, что там очередной труп, ступаю по полу с величайшей осторожностью.
Уже около спинки дивана наступаю на что-то блестящее и хрустящее. Опускаю взгляд, поднимая неожиданную находку с пола. Упаковка таблеток. Название не написано, лишь хрустящая серебристая оболочка с небольшими колесами лекарств внутри. Несколько штук в спешке вырвано из неё. Пытаюсь осмыслить, что это может быть, и от неожиданно пришедшей мысли отбрасываю упаковку в сторону. Наркотики.
Теперь мне хочется, чтобы на диване оказался ни Эдвард, а кто-нибудь другой. Обхожу его и теперь отчётливо вижу лицо Эдварда с закрытыми глазами. Сердце замирает, потому что новая порция мыслей приходит в голову.
А если Каллен уже умер? От передозировки этой самой наркотой? Тогда уж точно пиши пропало. У него наверняка составлено завещание, и договариваться о том, чтобы мне отдали больше ста тысяч долларов с адвокатом — глупо и никчёмно.
Хватаю мужчину за руку, прикладывая пальцы к запястью, и нащупывая пульс. Облегчённо выдыхаю, слыша биение его сердца. Похоже, он просто спит…
Обвожу комнату в поисках чего-нибудь ещё, и нахожу это. Несколько бутылок виски выстроились вряд у кромки дивана. Несколько капель золотистой жидкости пролились на светлый ковер, и хорошо видны среди общего зигзагообразного рисунка.
Решаю, что делать, думая над тем, что здесь произошло. Ответ приходит тогда, когда глядя на часы на стене, вижу время.
Что же, до полудня осталось меньше часа, и теперь я просто обязана его разбудить. Только вот как? Не застрелит ли он меня прямо сейчас, едва увидев?
Впрочем, выбора у меня нет. Уповая на удачу, трясу его за руку, и одновременно зову, пытаясь привести в относительное — после стольких-то бутылок спиртного — сознание.
Ни одна мышцы на его лице не откликается на мои прикосновения в течение минуты, и только потом на нём появляется злое выражение, хотя глаза ещё закрыты.
— Эдвард, пожалуйста! — наверное, я сейчас заплачу. У меня больше нет сил. Нет сил ни на что. Если сейчас Каллен захочет меня уничтожить, у него это получится. То стремление к разговору с ним оборвалось после очередного падения в лесу. Я сильная, я храбрая — так считает большинство, кто знаком со мной, но на самом деле я слабее некуда. Тем более сейчас.
С губ мужчины срываются ругательства, но даже хриплым его баритон прекрасен. В отличие от моего «карканья», его голос не сильно меняется.
Мои руки в грязи, хвое и смоле, и они оставляют грязные следы на белоснежной рубашке мужчины, частично распахнутой на груди, но мне всё равно. Жизнь не постирать, а вот одежду можно.
— Эдвард! — теряю последние остатки терпения, теребя его сильнее. — Открывай глаза, немедленно!
— Твою мать, — Каллен распахивает свои изумрудные глаза, стреляя в меня убийственным взглядом. Его лицо тоже измождённое, но до меня ему наверняка далеко. — Белла?
Киваю, убирая руку, и смотря на него полуиспуганным, полувиноватым взглядом.
— Зачем ты пришла?
— Я обещала…
— Сейчас половина двенадцатого утра, Белла! — он морщится от головной боли, привставая на локтях, и смотрит на меня. Почему-то сейчас он относительно добр ко мне. Я ожидала худшей реакции. Наверное, я очень многого не знаю об этом человеке.
Сочельник, восемь часов вечера, загородная трасса, страшная пурга и собачий холод. Эдвард Каллен лениво смотрит на снежные пейзажи за окном, раздумывая над тем, как оттянуть возвращение домой еще хотя бы на час… что случится, если на забытом Богом елочном базаре он захочет приобрести колючую зеленую красавицу?
Отец рассказывает любимой дочери сказку, разрисовывая поленья в камине легкими движениями рубинового перстня. На мост над автотрассой уверенно взбирается молодая темноволосая женщина, твердо решившая свести счеты с жизнью. Отчаявшийся вампир с сапфировыми глазами пытается ухватить свой последний шанс выжить и спешит на зов Богини. У них у всех одна судьба. Жизнь каждого из них стоит три капли крови.
Для каждого из них молчание — это приговор. Нож, пущенный в спину верной супругой, заставил Эдварда окружить своего самого дорогого человека маниакальной заботой. Невзначай брошенное обещание никогда не возвращаться домой, привело Беллу в логово маньяка. Любовь Джерома к матери обернулась трагедией… Смогут ли эти трое помочь друг другу справиться с прошлым?.. Обложки и трейлеры здесь — http://vk.com/topic-42838406_30924555.
Встретившись однажды посредине моста,Над отражением звезд в прозрачной луже,Они расстаться не посмеют никогда:Устало сердце прятаться от зимней стужи,Устала память закрывать на все глаза.
Маленькие истории Уникального и Медвежонка, чьи судьбы так неразрывно связаны с Грецией, в свое первое американское Рождество. Дома.Приквел «РУССКОЙ».
«Если риск мне всласть, дашь ли мне упасть?» У Беллы порок сердца, несовместимый с деторождением… но сделает ли она аборт, зная, на какой шаг ради нее пошел муж?
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.