Сожжение книг. История уничтожения письменных знаний от античности до наших дней - [43]

Ирония данного конкретного исторического эпизода не ускользнула от внимания академического сообщества Энн-Арбора. В книгу была вложена записка на латыни, которая гласила: «Меня напечатал в университете Лувена один немец, которому был там оказан самый радушный прием. Много лет спустя я отправилась через Атлантику в другую страну, где счастливо избежала судьбы, столь безжалостно постигшей моих спутниц от рук немцев». Данное издание являлось одной из 300 инкунабул, составлявших часть собрания Лувена до уничтожения библиотеки, и именно потому оно было выбрано для замены особо ценного утраченного экземпляра [11]. Архитектура новой библиотеки, сбор средств на восстановление которой взяли на себя американцы, представляла собой взгляд в прошлое, а не в будущее. Стиль нового здания гармонировал с традиционными нидерландскими мотивами, особенно фламандского «ренессанса» XVII века. Но библиотека предполагалась большая, рассчитанная на два миллиона книг, и ее строители вдохновлялись последними идеями дизайна научных библиотек, особенно университетов американской Лиги Плюща, таких как Колумбийский, Гарвардский и Йельский. Культурная политика выражалась в украшении здания. Над главным входом должна была расположиться статуя Девы Марии, в признательность католикам города, а по бокам от нее - два щита с гербами Бельгии и Соединенных Штатов [12].

Закладка первого камня в 1921 году стала столь же символичной для новых бельгийско-американских отношений. Хотя на церемонии присутствовали представители 21 страны во главе с королем и королевой Бельгии, несколькими кардиналами и маршалом Петеном, в первую очередь подчеркивалось участие американцев.

Президент Колумбийского университета и американский посол в Брюсселе зачитали послание доброй воли от президента Гардинга. По словам Генри Гуппи[20], «это был день Америки» [13]. Восемь лет спустя, 4 июля 1929 года, в американский День независимости, состоялась официальная церемонии открытия только что отстроенной библиотеки Университета Лувена. Среди всех выделялся американский флаг, и с речами выступил американский посол, председатель американского комитета по восстановлению библиотеки, представители французского комитета и кардинал Мерсье. Будто американское присутствие и без того не затмевало бельгийское, во время церемонии состоялось торжественное открытие статуи президента Герберта Гувера в честь его поддержки проекта. Восстановление библиотеки стало источником дипломатической напряженности между Америкой и Бельгией, во многом способствовав возникновению изоляционизма, доминировавшего в американской политике 1930-х годов.

Несмотря на все эти торжества, завершение реновации библиотеки стало больным местом для Америки в 1920-е годы, поскольку данный проект превратился в символ американского престижа в Европе. К 1924 году проблемы с финансированием стали заметны в прессе - в ноябре того года «New York Times» описывала восстановление библиотеки как «неисполненное обещание». В последующем месяце Николас Мюррей Батлер распустил свой Лувенский комитет, переложив задачу на плечи Герберта Гувера, в то время министра торговли США. После того как другие комментаторы в Соединенных Штатах объявили, что провал планов по достройке библиотеки станет национальным позором, Джон Д. Рокфеллер-младший с неохотой пообещал выделить 100 000 долларов, хотя считал это скорее патриотическим долгом, не разделяя энтузиазма по поводу проекта. К декабрю 1925 года средства наконец нашлись, и реконструкция наполовину законченной библиотеки смогла возобновиться [14].

Затем всплыли новые проблемы. Надпись, которую предполагал раазместить на здании американский архитектор Уитни Уоррен, - «Furore Teutonico Diruta, Dono Americano Restituta» («Разрушено яростью германцев, восстановлено на пожертвования американцев») - была задумана до сдвига политических водоразделов в Европе к концу 1920-х годов. Чувства, которые должна была вызывать эта надпись, уже не выглядели уместными. В частности, у Николаса Мюррея Батлера начали возникать сомнения в ее разумности; в том году он стал председателем Фонда Карнеги за международный мир, филантропической организации, во многом озабоченной ролью библиотек в послевоенном согласии в Европе. Между Уорреном и Батлером разразилась битва на страницах американских газет, которая вскоре распространилась в Европу, обострив сильные антиамериканские настроения после казни в 1927 году Сакко и Ванцетти, двух итальянских анархистов, считавшихся жертвой преобладавших в Америке несправедливых взглядов в отношении иммигрантов. Сражение за надпись продолжалось вплоть до церемонии 4 июля 1928 года в честь завершения строительства. Уоррен, поддерживаемый бельгийскими националистами, отказался изменить надпись. Университетские власти при поддержке правительственных чиновников США отказались ее устанавливать, оставив вместо этого пустое место на стенах библиотеки. В последующие два года Уоррен вел судебные тяжбы, и проблема оставалась в газетных заголовках по обе стороны Атлантики, причем за это время бельгийские националисты дважды успели осквернить пустой фасад. В конце 1936 года изначальную надпись поместили на военный мемориал в Динане, и проблема с библиотекой наконец ушла из новостей, после чего как американцы, так и университетские власти в Лувене смогли облегченно вздохнуть.