Сожжение книг. История уничтожения письменных знаний от античности до наших дней - [42]

Германский кайзер Вильгельм II практически сразу направил телеграмму американскому президенту, наверняка опасаясь, что инцидент может подтолкнуть американцев к объединению с союзниками, где утверждал, что германская армия лишь отвечала на атаки со стороны гражданского населения города. 4 октября 1914 года, после выдвинутых обвинений в военных преступлениях, группа из 93 выдающихся немецких художников, писателей, ученых и интеллектуалов опубликовала манифест по поводу событий в Лувене. Он был озаглавлен «Призыв к миру культуры» и подписан такими культурными лидерами Германии, как Фриц Хабер, Макс Либерман и Макс Планк. Они писали: «Неправда, что наши войска поступили с Лувеном жестоко. На них предательски набросились в их казармах разъяренные местные жители, и наши войска были обязаны с болью в сердце сжечь в наказание часть города» [7]. Дебаты по поводу уничтожения библиотеки продолжались больше 100 лет. В 2017 году немецкий историк Ульрих Келлер вновь возложил вину за произошедшее на бельгийское сопротивление.

Ромен Роллан, французский писатель и мыслитель, большой поклонник немецкой культуры, с негодованием писал в «Frankfurter Zeitung» в сентябре 1914 года, обращаясь к своему коллеге-писателю Герхарту Гауптману и призывая его вместе с другими немецкими мыслителями пересмотреть свою позицию: «Как вы желаете теперь называться, если отвергаете титул „варваров”? Чьи вы наследники - Гете или Аттилы?» Гауптман дал недвусмысленный ответ: лучше жить наследниками Аттилы, чем с надписью «Наследники Гете» на могиле [8].

Так, однако, считали не все немцы. Адольф фон Харнак, директор Королевской Прусской библиотеки в Берлине (теперь Staatsbibliothek zu Berlin), известный исследователь Библии и один из подписавших «Манифест 93-х», предлагал прусскому министру культуры назначить германского представителя в оккупированной Бельгии, чтобы обеспечить сохранность библиотек до конца войны. Предложение было принято, и в конце марта 1915 года Фриц Милькау, директор университетской библиотеки в Бреслау (теперь Вроцлав в Польше), был направлен с этой целью в Брюссель. Милькау взял с собой молодого солдата-резервиста, работавшего библиотекарем в Университете Бонна, по имени Рихард Элер, и они вместе посетили 110 библиотек в Бельгии, обсуждая их сохранение и защиту [9].

Четвертая годовщина уничтожения библиотеки Университета Лувена была отмечена памятной церемонией, состоявшейся во французском порту Гавре, где находилось бельгийское правительство в изгнании. Вместе с правительственными чиновниками в нем участвовали представители Антанты, в число которых входил посланник короля Испании и делегат от Университета Йеля. Письма в поддержку восстановления библиотеки поступали со всего мира - гнев и сочувствие к бельгийцам сменились предложениями реальных мер .

В Великобритании одной из самых заметных библиотек, глубоко сочувствовавших потерям Лувена, была библиотека Джона Райлендса в Манчестере. В декабре 1914 года руководство библиотеки решило пожертвовать часть своих дубликатов Лувену с целью «делом выразить глубокое сочувствие властям университета Лувена в связи с безвозвратной потерей, понесенной ими вследствие варварского разрушения университетских зданий и знаменитой библиотеки». Они выделили двести книг, которые, по их мнению, могли стать «ядром новой библиотеки». Библиотека Джона Райлендса не только поделилась своими собственными книгами, но и предложила собрать книги, пожертвованные Лувену из частных и общественных коллекций Великобритании.

Генри Гуппи, директор библиотеки Джона Райлендса, стал движущей силой поддержки Лувена со стороны Британии. В 1915 году он издал брошюру, в которой сообщал об «ободряющей» реакции на всеобщий призыв к пожертвованиям книг, поступавшим даже, например, из публичной библиотеки Окленда в Новой Зеландии. По сути, Гуппи приложил выдающиеся усилия. В июле 1925 года в Лувен была отправлена последняя партия книг, доведшая общее их количество до 55 782. Всего было сделано двенадцать таких поставок, составивших около 15 % книг, утраченных в августе 1914 года. Власти Манчестера крайне гордились предпринятыми усилиями, демонстрировавшими, что трагедия библиотеки Университета Лувена тронула самых обычных людей вдали от Бельгии.

С окончанием войны международные усилия по восстановлению библиотеки резко возросли. Помощь данному процессу оказало особое включение данной организации в статью 247 Версальского договора (28 июня 1919 года): «Германия берет на себя обязательство снабдить университет Лувена... рукописями, инкунабулами, печатными книгами, картами и прочими материалами в том же количестве и той же ценности, что и уничтоженные при сожжении Германией библиотеки Лувена» [10].

Америка также решила поддержать международные усилия в восстановлении библиотеки, с целью не только показать культурную и интеллектуальную солидарность, но и проявить «мягкую силу». Николас Мюррей Батлер, президент Колумбийского университета, проявил немалую активность, возглавив американские инициативы, а Университет Мичигана в Энн-Арборе послал книги. В октябре 1919 года кардинал Мерсье, архиепископ Мехелена и примас Бельгии, возглавлявший сопротивление бельгийского народа против германской оккупации, посетил Энн-Арбор, где ему была присуждена степень почетного доктора права. На презентации, состоявшейся в присутствии свыше 5000 представителей университета, говорилось о его отваге во время войны, и в ответ бельгийский кардинал от всего сердца поблагодарил американских «ребят», сражавшихся за свободу его страны. После исполнения национального гимна Бельгии и «Боевого гимна Республики» кардиналу Мерсье вручили книгу, полную символического значения, - издание текста Боэция «De consolatione philosophiae» («Утешение философией»), отпечатанной в Лувене в 1484 году немецким печатником Иоганном Вестфальским, прибывшим из Падерборна и Кельна, чтобы основать первую типографию в Нидерландах.