Сотвори себя - [34]
— Люди добрые, да ведь сынок узнал меня…
— Ластится к матери, — вытирали бабы слезы.
— Бери, Мотя, первые пеленки! — Доярки сдернули со своих голов белые чистые платочки, косынки и отдали Мотрушихе.
Она растерялась, но кое-как спеленала мальчонку, прижала к сердцу и побежала в сельсовет. Запыхавшись, перешагнула порог:
— Кононович, ты секретарь… Я сегодня сынка… нашла. Убедительно прошу сделать на моего Левка документ.
— Погоди, погоди, на какого это Левка?
— Ну, подкидыш… В телятнике…
— Подкидыш, говоришь?
— Покорнейше прошу, оформи бумагу… Малютка голодный, есть хочет…
— Э, перепелушка, не торопись. Необходимо разобраться, что это за ребенок. Все нужно по закону, — прищурив глаза, погрозил он ей указательным пальцем.
— Кононович, хотя ты у нас и власть, достанется тебе от меня по самое первое число… Грудному младенцу молоко нужно, а не твои законы!
— А у тебя оно есть?
— Коровьим молоком выпою… Ты хоть эту истину можешь усвоить? Запиши мальчика на меня — и баста!
Думал, размышлял секретарь и наконец сдался. Молча достал с полки книгу регистрации.
— Понимаю тебя, Мотя. Хочешь в свои сорок семь лет заиметь утеху? Так тому и быть: возьму грех на душу, незаконно запишу мальца на тебя.
— Дай тебе бог здоровья, Кононович! — от радости вскрикнула Мотрушиха. — Век доброты твоей не забуду. Пиши, пожалуйста: «Левко Левкович Даруга». Имя, отчество и фамилию, скажу по секрету, я выбрала, пока бежала сюда. Боюсь, чтобы уже никто и никогда не разыскал ребенка. Отныне он мой, мой, мой! — Слезы невольно брызнули из глаз Мотроны.
Да, да, теперь у нее есть сын, сыночек. Кровный. Родной. Узаконенный. И она его никому ни за что не отдаст. Сегодня принесет в свою пустую хату… Чье-то горе стало ее счастьем. Пусть! А что? Может, ей так предначертано судьбой?..
Левко рос как на дрожжах.
Крутой разлет бровей, а очи черные, будто вороново крыло. Непокорные волосы курчавились, падали на высокий лоб. Стал крепок в плечах, ладен фигурой Левко. Уже и черные усики начали пробиваться над верхней губой.
И способностями природа не обделила его. Задачи по математике щелкал как орехи. Вырезал фигурки из дерева, стихи сочинял и посвящал их все ей, единственной, Лиде.
Гордилась Мотрона своим сыном, но предчувствовала, что в скором времени завистливые людишки постараются, откроют Левку глаза. Скажут: «У тебя мать не родная — мачеха… У тебя и кровь-то с ней разная… Ты вон красив, умен, а она забита и неграмотна…»
Мотрушиха думала, гадала, как ей быть, и решила наконец, что, когда сын окончит десятилетку, тогда только от нее самой и услышит историю своего появления в ее доме. Поведает ему и о том, как тяжело ей было воспитывать его, сколько хлопот, огорчений, боли доставил он ей. Но она не сетует на свою судьбу, та отмерила ей материнского счастья с лихвой.
Переживала, грустила втайне. Как-то под настроение рассказала Левку комическую и вместе с тем трагическую притчу, вкладывая в нее свой глубокий смысл.
— Выискалась у меня своевольная курица: все лето без удержу квохчет. Яиц под ней нет, а она знай себе дремлет в гнезде, будто высиживает цыплят. Стоило к ней приблизиться, как распускала крылья, прицеливалась ущипнуть острым клювом.
Я посмеялась над усердницей: положила под нее одно-единственное утиное яйцо… И вылупился «желтый одуванчик». Наседка горделиво вывела утенка во двор. Суетилась возле него, кудахтала, зовя к себе, пыталась оградить чадо от лужицы… Но утенок не понимал ее языка, не слушался громкого голоса — плавал, плескался, нырял.
Я наблюдала за встревоженной курицей: ее поражало то обстоятельство, что она, видите ли, три года подряд высиживала цыплят-пушинок. Они послушно бегали за ней, куда бы она ни шла. Ловила кузнечиков и по очереди кормила каждого, чтобы не обижались. Когда накрапывал дождь, цыплята жалобно пищали, забираясь под ее крылья. Она, мать, была для них кормилицей, защитой, была милее и дороже всего на свете. А этот выродок самоуверенный. Вода для него — высшее блаженство. В воде он не мерзнет, а чувствует себя даже лучше, чем на суше…
И вот выпал трудный день. На улице жуткая жара. Вода высохла ив луже, и в корыте. Утенок, изнемогая от зноя, интуитивно желтым комочком покатился в долину.
Перепуганно закудахтала наседка: такого сраму еще не было — не она ведет детеныша за собой, а он ее. Увертливый, проворный, он ловко шмыгал между зелеными стеблями, а она, пышнокрылая, голенастая, запуталась в крученой повилике, еле выбралась.
Увидев бескрайнюю гладь воды, утенок совсем забыл о наседке, с разгона бултыхнулся в озеро и беспечно поплыл. А она, обезумев, с опущенными крыльями, отчаянно кудахтала от безысходной печали… Очумело взлетела на взгорок, охрипшим голосом звала к себе утенка. А он, непослушный, упрямый, удалялся и удалялся от берега.
Тогда курица расправила крылья, до боли напрягла их и стремительно понеслась туда, на гладь озера… Неуклюже распласталась рядом с утенком. Конвульсивно хлопая крыльями, удерживалась на зыбкой поверхности воды, но недолго: перья намокли, отяжелели, и… она утонула…
Интересно знать, вспомнил хоть раз задиристый утенок свою не единокровную, — заключила мать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жизнь и творчество В. В. Павчинского неразрывно связаны с Дальним Востоком.В 1959 году в Хабаровске вышел его роман «Пламенем сердца», и после опубликования своего произведения автор продолжал работать над ним. Роман «Орлиное Гнездо» — новое, переработанное издание книги «Пламенем сердца».Тема романа — история «Орлиного Гнезда», города Владивостока, жизнь и борьба дальневосточного рабочего класса. Действие романа охватывает большой промежуток времени, почти столетие: писатель рассказывает о нескольких поколениях рабочей семьи Калитаевых, крестьянской семье Лободы, о семье интеллигентов Изместьевых, о богачах Дерябиных и Шмякиных, о сложных переплетениях их судеб.
В книгу вошли ранее издававшиеся повести Радия Погодина — «Мост», «Боль», «Дверь». Статья о творчестве Радия Погодина написана кандидатом филологических наук Игорем Смольниковым.http://ruslit.traumlibrary.net.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сергей Федорович Буданцев (1896–1939) — советский писатель, автор нескольких сборников рассказов, повестей и пьес. Репрессирован в 1939 году.Предлагаемый роман «Саранча» — остросюжетное произведение о событиях в Средней Азии.В сборник входят также рассказы С. Буданцева о Востоке — «Форпост Индии», «Лунный месяц Рамазан», «Жена»; о работе угрозыска — «Таракан», «Неравный брак»; о героях Гражданской войны — «Школа мужественных», «Боевая подруга».
Впервые почувствовать себя на писательском поприще Василий Ганибесов смог во время службы в Советской Армии. Именно армия сделала его принципиальным коммунистом, в армии он стал и профессиональным писателем. Годы работы в Ленинградско-Балтийском отделении литературного объединения писателей Красной Армии и Флота, сотрудничество с журналом «Залп», сама воинская служба, а также определённое дыхание эпохи предвоенного десятилетия наложили отпечаток на творчество писателя, в частности, на его повесть «Эскадрон комиссаров», которая была издана в 1931 году и вошла в советскую литературу как живая страница истории Советской Армии начала 30-х годов.Как и другие военные писатели, Василий Петрович Ганибесов старался рассказать в своих ранних повестях и очерках о службе бойцов и командиров в мирное время, об их боевой учёбе, идейном росте, политической закалке и активном, деятельном участии в жизни страны.Как секретарь партячейки Василий Ганибесов постоянно заботился о идейно-политическом и творческом росте своих товарищей по перу: считал необходимым поднять теоретическую подготовку всех писателей Красной Армии и Флота, организовать их профессиональную учёбу, систематически проводить дискуссии, литературные диспуты, создавать даже специальные курсы военных литераторов и широко практиковать творческие отпуска для авторов военной тематики.