Сотвори себя - [132]

Шрифт
Интервал

Молодая учительница, ничего не знавшая об их взаимной отчужденности, взяла обоих за плечи и посадила за первую парту.

Одна парта, хочешь не хочешь, невидимо соединяла их сердца. Год за годом вместе, плечом к плечу, локоть к локтю. И в памяти Захарки время постепенно стирало обиду.

И все же парта одна, а характеры разные.

Вдумчивый, неторопливый, десять раз отмерит, прежде чем один раз отрежет — таким рос Захарка. Настойчив, а в работе беспощаден к себе и другим. Все ему казалось, что природа отмерила человеку непростительно мало времени, чтобы сделать что-то дельное в этой жизни. Поэтому был жаден к учебе, не по-детски серьезен и собран.

У Вениамина совсем иной характер: он был нетерпелив в своих желаниях. Ко всему шел легко, напрямик, ни в чем не утруждая себя.

Однажды летом Вениамин подлизался к колхозному бригадиру, и тот вместо больного учетчика взял его к себе временно в помощники. Он немедленно облюбовал себе на конюшне вороного, в «белых чулках», коня. Ошалело носился на нем по улицам села — только черные комья земли разлетались из-под копыт — созывал людей на работу:

— Что это ты, Катрюха, до сих пор возишься с опарой? Скоро солнце вкатится прямо в квашню, а ты все вымешиваешь тесто. Кончай! Айда сено убирать! — дергал за повод откормленного скакуна, а тот осатанело становился на дыбы, пугая молодку.

— Тю на тебя! Не дурачься, — отшатнулась женщина.

Захар стоял в тени деревьев, рвал в чугунок вишню на вареники и наблюдал эту сцену.

— Пойми, — умоляюще смотрела на учетчика женщина. — У меня же дети голодные, без хлеба. Муж мой, сам знаешь, уже десятый день в степи. Только брешете, что детские ясли откроете, — Екатерина со свойственной женщинам прямотой выложила все, что накипело у нее на душе.

Блестящие хромовые голенища взметнулись над гибкой спиной коня. Вениамин пружинисто спрыгнул на землю. Привязал повод к забору, а сам бросился к колодцу, будто его мучила жажда.

«Ну, если хоть пальцем тронешь без вины виноватую женщину, я тебе шею сверну, нахал», — подумал Захар и готов был тут же перепрыгнуть через высокий плетень.

Екатерина спокойно домешивала тесто и лишь передернула плечом, дескать, попей, попей холодной воды, дурачок, быстрее остынешь. Она заглянула в печь: пышет жаром. В самый раз хлеб сажать…

— Не могла вчера вечером напечь? — бубнил, как старая бабка, Вениамин, подойдя к колодцу. Опустил ведро в сруб. Оно, позвякивая, понеслось вниз, плюхнулось, наполнилось доверху водой.

С полной посудиной Вениамин подбежал к печи, неуклюже нагнулся, присел на корточки и с разгона плеснул воду на красные петухи огня.

Печь в тот же миг пахнула клубами шипящего пара. Веня, едва успев отскочить, направился к лошади.

Но тут перед ним как из-под земли вырос Захар.

— Что же ты наделал? — он крепко схватил его за грудки. — Так тебе, паршивец, детский хлеб поперек горла стал? — приподнял над землей оторопевшего Вениамина и со всей силы оттолкнул его от себя. Тот вскочил на ноги и ринулся было в драку, но Захар устремился к коню, вцепился в гриву, вмиг вскарабкался на его дрожащую спину.

Растрепанный, с разорванной на груди рубашкой, с перекошенным от злости лицом, Вениамин прохрипел:

— Ах ты ж, куриный доктор! Значит, нашел случай отомстить? — Он резко протянул руку к поводку.

— Не подходи, раздавлю! — Захар поднял лошадь на дыбы.

Из дворов начали выглядывать люди:

— Накиньте узду на Веню-дурачка!

— В крапиву его без штанов, чтобы пришел в себя!

— На горячую голову нужен холодный ремень!

Белоногий вынес Захара на дорогу.

— Отдай моего коня! Он закреплен за мной! Верни назад! — бежал за Захаром и сквозь слезы канючил Веня…

С тех пор в его сердце вселилась неистребимая жажда мести.

Вместе прошли десятилетку, вместе поступили и окончили медицинский институт, вместе пробились в аспирантуру к профессору Молодану, оба ушли одновременно на фронт…

Но Лускань не простил, оказывается, той обиды и терпеливо выжидал крутого поворота или удобного случая в жизни, чтобы расквитаться с Захаром.

ГОРЬКАЯ ВСТРЕЧА

Время — самый мудрый судья. Только оно испытывает души на верность. В народе так и молвится: время покажет. Незаметно бегут минуты, часы, месяцы, годы. Время! Оно беспощадно разлучает людей, а потом по каким-то непостижимым законам бытия сводит их опять.

Так произошло и у Захара с Вениамином. Они встретились в просторном институтском сквере. Испытующе смотрели друг другу в глаза, еще не до конца осознавая значительность этой встречи.

Опаленная огнем правая щека Кочубенко побагровела. Губы крепко сжались. Презрительно улыбались черные насмешливые глаза.

Лускань от столь неожиданной встречи невольно вскрикнул и стал пятиться назад. Забормотал невнятно:

— Заха… Захар? Ты? Я знал, что ты…

Потом, немного придя в себя, уже спокойнее заговорил:

— Да… Здорово, что ты вернулся! Просто не верится Ведь столько лет прошло! Думал я, что ты пропал без вести после того боя… А ты, оказывается, выжил, Захар? Почему же ты не отзывался, ничего не сообщал о себе? Где ты пропадал? Дай же я прижму тебя к груди, дружище!

— Я не Иисус, чтобы меня Иуда обнимал!

Лицо Лусканя как-то сразу посерело.


Рекомендуем почитать
Взвод

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Орлиное гнездо

Жизнь и творчество В. В. Павчинского неразрывно связаны с Дальним Востоком.В 1959 году в Хабаровске вышел его роман «Пламенем сердца», и после опубликования своего произведения автор продолжал работать над ним. Роман «Орлиное Гнездо» — новое, переработанное издание книги «Пламенем сердца».Тема романа — история «Орлиного Гнезда», города Владивостока, жизнь и борьба дальневосточного рабочего класса. Действие романа охватывает большой промежуток времени, почти столетие: писатель рассказывает о нескольких поколениях рабочей семьи Калитаевых, крестьянской семье Лободы, о семье интеллигентов Изместьевых, о богачах Дерябиных и Шмякиных, о сложных переплетениях их судеб.


Мост. Боль. Дверь

В книгу вошли ранее издававшиеся повести Радия Погодина — «Мост», «Боль», «Дверь». Статья о творчестве Радия Погодина написана кандидатом филологических наук Игорем Смольниковым.http://ruslit.traumlibrary.net.


Сердце сержанта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Саранча

Сергей Федорович Буданцев (1896–1939) — советский писатель, автор нескольких сборников рассказов, повестей и пьес. Репрессирован в 1939 году.Предлагаемый роман «Саранча» — остросюжетное произведение о событиях в Средней Азии.В сборник входят также рассказы С. Буданцева о Востоке — «Форпост Индии», «Лунный месяц Рамазан», «Жена»; о работе угрозыска — «Таракан», «Неравный брак»; о героях Гражданской войны — «Школа мужественных», «Боевая подруга».


Эскадрон комиссаров

Впервые почувствовать себя на писательском поприще Василий Ганибесов смог во время службы в Советской Армии. Именно армия сделала его принципиальным коммунистом, в армии он стал и профессиональным писателем. Годы работы в Ленинградско-Балтийском отделении литературного объединения писателей Красной Армии и Флота, сотрудничество с журналом «Залп», сама воинская служба, а также определённое дыхание эпохи предвоенного десятилетия наложили отпечаток на творчество писателя, в частности, на его повесть «Эскадрон комиссаров», которая была издана в 1931 году и вошла в советскую литературу как живая страница истории Советской Армии начала 30-х годов.Как и другие военные писатели, Василий Петрович Ганибесов старался рассказать в своих ранних повестях и очерках о службе бойцов и командиров в мирное время, об их боевой учёбе, идейном росте, политической закалке и активном, деятельном участии в жизни страны.Как секретарь партячейки Василий Ганибесов постоянно заботился о идейно-политическом и творческом росте своих товарищей по перу: считал необходимым поднять теоретическую подготовку всех писателей Красной Армии и Флота, организовать их профессиональную учёбу, систематически проводить дискуссии, литературные диспуты, создавать даже специальные курсы военных литераторов и широко практиковать творческие отпуска для авторов военной тематики.